Смертный приговор. Андреас Грубер
пристально посмотрел на нее.
– Пожалуйста.
– Итак, мы считаем, что кто-то расправился с берлинской семьей и в качестве преступника хотел презентовать уголовной полиции невиновного, который сам не более чем жертва. Но, возможно, берлинский гинеколог и есть настоящая цель убийцы, а растерзанная семья лишь средство на пути достижения этой цели.
Шепот в зале умолк. Похоже, все обдумывали слова Сабины. Даже Снейдер. Его голова была опущена, на лбу собрались морщины. Она буквально видела маленькие шестеренки под его лысиной, которые зацеплялись друг за друга, проворачивались и за секунды взвешивали за и против в этой теории. Наконец он поднял голову.
– Я соглашусь с вами, такая возможность существует, но я считаю ее маловероятной. Мы продолжим завтра – ровно в восемь часов.
После этого двухчасового семинарского марафона у Сабины гудела голова. Пока другие покидали аудиторию, она оставалась сидеть на своем месте, уставившись на Снейдера – тот как раз ответил на входящий звонок на смартфоне. Но Сабина его практически не видела. В мыслях она была с Эриком, который с простреленной головой лежал в реанимации госпиталя Святого Иосифа. Как только у нее появится свободная минута, она его снова навестит. Наконец она собрала свои учебные материалы и вышла из аудитории.
Тина стояла с Шёнфельдом, Майкснер, Гомезом и коллегами из другой аудитории. Похоже, у них образовалось что-то вроде группировки. Они негромко переговаривались. Когда Сабина подошла ближе, все умолкли.
– Сегодня вечером мы идем в столовую, а потом в город в какой-нибудь паб, – сказала Тина. – Ты с нами?
– Я…
В разговор вмешался Снейдер:
– Не сегодня. – Он убрал свой телефон и взглянул на Сабину. – Хесс хочет видеть вас в 19:00 в своем бюро.
Тина вытаращила глаза.
– Президент Хесс?
Снейдер проигнорировал ее. Взял Сабину за руку выше локтя и потащил за собой к лифту.
– Вы хотите со мной поужинать? – ехидно спросила она.
– Нет, Белочка. – Больше Снейдер никак не отреагировал на ее шутку. Хотя он понизил голос, кажется, некоторые студенты услышали ее прозвище.
– Больше никогда не упоминайте в академии фамилию полицейского, занимающегося каким-либо текущим расследованием, – прошептал он, когда они дошли до лифтов. – Понятно?
Сабина была ошарашена.
– Господи, да каждый мог прочитать его имя на экране.
– Но не каждый знает Дорфера. Я выдал вам разрешение на посещение, но это еще не означает, что вы должны трубить обо всем.
Сабина прищурилась. Сейчас она рассердилась не меньше Снейдера.
– Вы допустили ошибку!
Он выругался по-голландски. Затем притянул Сабину ближе к себе. Она уловила аромат ванильного чая, которым Снейдер пытался заглушить запах косяков. Видимо, он чувствовал себя погано, раз снова курил травку.
– Мне очень жаль, что это случилось с Эриком Дорфером. – Снейдер пристально посмотрел на нее. – В последнее время он работал над несколькими делами и…
– Над