Роковое наследие. Хроники Арринда. Юлия Скуркис
случилось. По нелепой случайности, ошибке при составлении бумаг его причислили к сорвавшимся. Еще не отчетливо сознавая, что делает, он вытащил из-под кровати дорожный мешок, наспех затолкал в него вещи. По наитию прихватил и второй – с пожитками друга и вышел в коридор, протиснувшись между новыми жильцами.
– Вот и правильно, – донеслось до него, – проваливай, нечего занимать хорошие кельи без разрешения.
В сердцах Карисмус швырнул на пол пожитки и развернулся. На лицах новых хозяев отразился испуг, но захлопнуть дверь перед его носом те не успели. Карисмус оттолкнул студентов так, что те повалились на кровати, сгреб со стола забытые книги и вышел. Дверь с тихим скрипом притворилась, за ней послышались торопливые шажки и сбивчивый шепот: читали запирающее заклинание.
Стиснув зубы и сердито сопя, Карисмус распихал книги по дорожным сумкам. С каждым томом была связана какая-то история. Вот этот с надорванным корешком напоминал о завороте кишок. Они с Рансуром долго копили деньги, чтобы купить эту проклятую «Энциклопедию великих открытий», самым впечатляющим из которых для Карисмуса явилось эмпирическое знание о том, как пагубно влияет на здоровье поедание теста. Ну не успел он заглянуть в кастрюлю, что первой попалась под руку, в то краткое мгновение, когда появилась возможность стянуть ее с кухни. Только Рансуру могла прийти в голову такая сумасшедшая мысль: продать сокурсникам талоны на питание, чтобы хватило денег на книгу.
А вот этот поистине антикварный образец допечатной культуры они приобрели… Шаги за поворотом коридора прервали поток воспоминаний, и Карисмус, торопливо повесив сумки на плечи, заспешил прочь. Во дворе юноша накинул на голову капюшон и нырнул в сумерки. Он углубился в парк и присел на скамью под «мертвым» фонарем. Она утопала в разросшихся кустах страстоцвета – надежный укромный уголок для влюбленных. Потому-то фонарь над скамьей и постигла такая печальная участь: пребывать в хронически заколдованном состоянии. Иногда управляющий наводил порядок в своих владениях, и освещение вспыхивало во всех закоулках академии. Но не проходило и двух дней, как фонарь над заветной скамейкой вновь окочуривался. Заклинание передавалось из поколения в поколение, и каждый следующий курс добавлял в его сложную вязь что-то свое. Это была своеобразная дуэль между студентами и наставниками, что из года в год противостояли тьме во всех смыслах, ведя желторотую смену по пути знаний.
Карисмус упер локти в колени и обхватил голову руками. Почему он не показал тем двоим, что почем в этой жизни, а просто молча ушел? На него это не похоже. Но разве мог он оставаться в той келье возле пустующей кровати друга?
Первые капли дождя упали на дорожку, забарабанили по молодой листве. Юноша засунул дорожные сумки под скамью, чтобы не намокли, и подумал: «Нужно попрощаться с Рансуром, повидать в последний раз».
По странному стечению обстоятельств он еще утром договорился, что после заката наведается