Роковое наследие. Хроники Арринда. Юлия Скуркис
такое зрелище не отпугивало, наоборот, он жадно и требовательно припал к губам супруги. Отстранившись, он собрал в кулак слегка тронутые сединой волосы жены, заставив ее поморщиться от боли, и сказал:
– Даже твое уродство, Катриона, которое ты так старательно пестуешь, не отвратит меня, – сказал он. – В один день, дорогая, в один день…
В его улыбке мелькнуло что-то демоническое.
Внезапно он пошатнулся.
– Тварь! – Дарг наградил жену звонкой пощечиной.
Она уставилась в пол и медленно опустила вуаль. Грудь господина Лебериуса тяжело вздымалась, дыхание сделалось хриплым.
– Прости, – прошептала его жена, – я не могу себя контролировать, когда злюсь.
– Мы еще поговорим об этом, – сказал Дарг и стремительно вышел, прихватив свитки. Анаис могла поручиться, что под вуалью взгляд госпожи Лебериус, которым она проводила мужа, горел такой ненавистью, какая ей самой и не снилась.
В покои моментально вернулась прислуга. Один лакей держался за пламенеющее ухо. «Попал под горячую руку хозяина», – подумала Анаис. Девушка не стала дожидаться, когда ее пригласят, и вышла из будуара.
– Ты хотела просить позволения уехать, не так ли? – как ни в чем не бывало, продолжила госпожа Лебериус прерванную аудиенцию.
– Верно, – кивнула Анаис, надев маску бесстрастности, как того требовали обстоятельства. – Позвольте вернуть вам вознаграждение, чтобы не платить налоги.
– Вы свидетели, – обратилась к слугам госпожа Лебериус, – что травница из рипенского княжества Нуатди Анаис Кхакай передала мне деньги, полученные в награду за выполненную работу. Однако, – хозяйка возвысила голос, – по местным законам это не избавляет вышеозначенную просительницу от уплаты налога на прибыль, которая была ею получена.
Слуги согласно закивали.
– Пригласите писаря, – велела госпожа Лебериус.
– Но у меня ничего не осталось, – прошептала Анаис, пораженная тем, что хозяйка откровенно хоронит ее в долговой яме. «Что же тогда означало ее заявление мужу о моем отъезде? – недоумевала девушка. – Страсть во всем ему перечить?»
Явился писарь. Слуга, что стоял ближе к двери, склонился к его уху и зашептал, объясняя, что к чему. Писарь ухмыльнулся и проделал перед Анаис несколько пасов. Когда девушка осознала смысл процедуры, она побледнела. Анаис только что огребла запрет выходить за пределы защитного контура замка вкупе с пресечением колдовства. Вот и живи после этого по правилам.
– Допрыгалась, шарлатанка, – осклабился писарь.
В сопровождении стражника Анаис, кипящая гневом, отправилась в келью. У поворота коридора она замерла, вспомнив, что может попасться на глаза Даргу Лебериусу, но ее грубо подтолкнули в спину. Остаток дня девушка провела взаперти, размышляя о тщете усилий и тяжести долга, который взвалила на себя одним фактом рождения на этот свет.
«А что означала та фраза, – мысленно спросила она предков, – „в один день“? О чем говорил