Роковое наследие. Хроники Арринда. Юлия Скуркис
рулетку и зачитал заклинание, написанное в инструкции.
Эффект оказался потрясающим: краска взмыла в воздух и, распылившись на мельчайшие капли, образовала слой в форме прямоугольника – никаких тебе башенок, выступов и оконных проемов – и ринулась на фасад. У Анаис даже сердце замерло, то ли от испуга, то ли от восторга. Башенки встретили поток словно волноломы: краска врезалась в них, мгновенно обновив поверхность архитектурных изысков, а избытком – щедро оросив черепицу. Окна стали неотличимы от свежепобеленных стен, лицо хозяина также покрылось мертвенной бледностью. Анаис еле удержалась, чтобы не расхохотаться и не встрять со своим: «Я же говорила!». Из дома выбежала супруга незадачливого маляра, всплеснула руками и заголосила:
– Ах ты, ёффов болван! Что натворил!
Мужчина попятился и наткнулся на Анаис. Он указал на девушку трясущейся рукой и пролепетал:
– Это она.
Анаис даже задохнулась от возмущения.
– Я-а-а?! – Подскочила она и уперла руки в бока.
Неизвестно, чем бы дело закончилось, не подойди сосед из дома напротив – щуплый старичок в неопрятном одеянии.
– Девушка ни при чем, – почти шепотом произнес он и принял огонь на себя:
– А тебе, сморчок, чего надо?!
– Идем, – он взял Анаис за руку, – угощу тебя ароматным настоем с пирогами.
– Вы литарий? – удивилась она.
Анаис и так не собиралась задерживаться на месте малярной трагедии, а за возможность перекусить готова была старичка даже на руках нести.
– Я слышала, в Харанде литопоклонников очень мало.
– Мы живем обособленно, – улыбнулся старичок. – В Леберике раньше было две семьи, сейчас я один остался. Чтобы посетить храм, приходится в столицу ездить.
– Мне бы не хотелось накликать на вас неприятности, – сказала Анаис, – придумайте мне какую-нибудь работу, а расплатитесь за нее настоем и пирогами. Бескорыстие в Харанде не в чести.
– Ты вышивать умеешь? – оживился литарий.
– М-м-м, – задумалась Анаис. Орудовать мечом, стрелять из арбалета, метать звезды – это пожалуйста. Но вышива-а-ать… Нет, этому Эльтар ее не учил. Рисование, пение, музицирование – то, что могло пригодиться, окажись Анаис в высшем обществе – было, а вышивать учитель и сам не умел. «Э-хе-хе», – прошелестел кто-то внутри.
– А не найдется ли другой работы? – с надеждой поинтересовалась Анаис.
Не нашлось.
Дом Рубиуса, так звали старичка, ничем не отличался от остальных, никак не выделялся. Внутри Анаис огляделась: чисто, уютно, тихо. Пожалуй, слишком тихо. Такой светлый дом должны наполнять голоса. Но скорбь по ушедшим не сплела здесь паутину.
– В этом доме нет места для унынья и тоски, – будто угадав ее мысли, сказал Рубиус, так звали неожиданного благожелателя.
Он поставил на стол чайник, принес блюдо с пирогами и продолжил вещать:
– Литарии поклоняются