Так случается всегда. Эми Хатвани
поедим. Я скажу тебе, что выбрать вкусненького.
– Отлично, – отозвался я. – Спасибо.
Я снова застенчиво улыбнулся, выражая благодарность за ее дружелюбие. Было не важно, что она была на два года младше и что мы будем учиться в разных школах. В этот момент было ясно одно: Эмбер и я станем друзьями.
– Что ты скажешь по поводу этой? – спросила Эмбер, когда мы ходили по густому лесу, в который елочный питомник допускал публику во время праздника. Моя мама отправилась вместе с Брайантами в другую сторону на поиски большого дерева для них, а нам с Эмбер поручила выбрать елочку поменьше.
– Вы оба знаете, что мне нравится, – сказала она, отправляя нас на поиски.
По правде сказать, Элен придавала больше значения подобным вещам, чем моя мама. И если бы Элен, с которой они сдружились, не шпыняла ее, она и вовсе бы не стала ставить в доме елку. Но когда мои родители развелись через шесть месяцев после переезда в Беллингхэм, Брайанты фактически взяли нас с мамой под опеку. И она была глубоко признательна им за доброту. Как и я.
Я остановился и уставился на елочку, на которую указывала Эмбер. Это было пушистое дерево примерно одного роста с ней.
– Мне кажется, у мамы не найдется достаточно игрушек, чтобы украсить такое большое дерево, – сказал я.
– Она всегда может позаимствовать их у нас, потому что на чердаке хранится не меньше миллиона безделушек, – со смехом отозвалась Эмбер.
Ее щеки раскраснелись от мороза, и на носу ярко обозначились коричневые веснушки. Ее глаза сверкали от смеха. Я был счастлив, что по дороге в питомник мы смогли рассеять напряжение, воцарившееся между нами. Даже если мне пришлось солгать, говоря об их отношениях с Дэниэлом. Я так любил ее, что у меня щемило сердце. И я был готов на все ради нее, готов был сказать что угодно, лишь бы не потерять ее.
– Помнишь, как мы налили вина в кофейные чашки и залезли на чердак, чтобы выпить его? – спросил я.
– Бог мой! – воскликнула Эмбер. – Я совсем забыла про это. Сколько нам было лет?
– Ты училась на первом курсе колледжа, а я заканчивал предпоследний. Это было во время весенних каникул. Мы с ума сходили от скуки и решили попробовать, каково это – напиться.
– Точно. – Она засунула руки в карманы своей огромной лыжной куртки и начала подпрыгивать на месте, очевидно, чтобы согреться. И я с трудом подавил желание обнять ее. – Ты выпил всю чашку одним махом, за тридцать секунд. И так опьянел, что опрокинул коробку с игрушками.
Я поморщился и покачал головой, вспоминая, как коробка с грохотом упала и раздался звон бьющегося стекла.
– Я страшно испугался, что твоя мама убьет меня.
– Но я настояла на том, чтобы ты держал язык за зубами, и мама решит, что коробка свалилась сама по себе. Так оно и вышло. – Эмбер торжествующе посмотрела на меня, и я рассмеялся.
– Ты развратила меня. До встречи с тобой я никогда никому не лгал.
– Фу, ну надо же! – сказала она, ухватив дерево за верхушку и слегка встряхнув его. – Ну, ладно, твоей маме понравится эта елка. Сруби ее, и мы сможем пойти выпить это чертово какао, чтобы не отморозить свои задницы.
– Ладно,