Так случается всегда. Эми Хатвани
я. – Клянусь Богом, моя мама нарочно готовила все, что я ела, с дополнительным количеством масла.
– Сомневаюсь, – сказал Дэниэл. – И помни, главное – умеренность, верно?
Я кивнула, подумав при этом, что хотя Дэниэл и понимал природу моей болезни, он не переживал это вместе со мной, как делал Тайлер. Поэтому до конца понять меня не мог. Он не видел меня, когда я выглядела как скелет, когда моя кожа была натянута на ребрах, а участки тела, соприкасавшиеся с одеждой, были натерты до красноты. Он не видел меня, когда я была на краю смерти. И сейчас, независимо от того, что я почти выздоровела, я знала, что анорексия останется частью меня, как цвет волос или рост. И мне нужно быть осторожной, чтобы снова не скатиться в болезнь.
Я встречалась с Дэниэлом уже больше месяца, когда поделилась с ним своей историей. Я рассказала, что мои проблемы с питанием начались очень рано. Так как при рождении я весила всего три с половиной фунта, я была на искусственном вскармливании, которое должно было поднять мой вес. Позже, когда я начала ходить, вместо молока мне давали высококалорийные питательные коктейли. Моя мать добавляла мне в рис масло, а в макароны – жирные сливки и сыр. И каждый вечер, стоило мне лишь выразить желание, мне давали на десерт мороженое.
И я все равно оставалась крошечной и худенькой по сравнению с другими детьми. Так что, когда мне исполнилось пять лет и я должна была начать ходить в детский сад, родители решили оставить меня дома еще на год, чтобы дать мне возможность подрасти. И когда я наконец пошла в школу, это их решение привело к тому, что я была самым старшим и в то же время самым субтильным ребенком в классе.
– Осторожнее с Эмбер! – часто кричала во время занятий миссис Бенсон, учительница физкультуры в младших классах. По просьбе моих родителей она не позволяла мне принимать участие в более активных играх, таких, как футбол или вышибалы, а вместо этого разрешала мне сидеть за ее столом и читать или рисовать, пока не кончится урок.
Другие дети, в особенности девочки, часто завидовали мне из-за такого особого обращения. «Хотела бы я быть такой крошечной, как ты», – часто говорили они мне. И мало-помалу я начала чувствовать себя так, словно я была особенной, немного важнее остальных детей из-за моего размера.
Но в шестом классе все изменилось. Я оставалась самой невысокой девочкой среди сверстниц, но за несколько месяцев превратилась в самую толстую. Это произошло так, словно кто-то щелкнул выключателем. Все дополнительные калории, которыми меня закармливали в течение многих лет, мгновенно стали превращаться в жировые клетки. С каждой неделей мое тело словно распухало, я округлялась и быстро вырастала из своей одежды.
– Не беспокойся, – говорила мама, когда ей приходилось отправляться со мной по магазинам за новыми вещами. Мой гардероб теперь в основном состоял из юбок и брюк на резинке и бесформенных, скрывающих живот топов. – Ты подрастешь, и все придет в норму.
– Но я не хочу быть толстой! – отвечала я, памятуя о том, как она всегда жаловалась на свой вес.
Мама постоянно сидела