Так случается всегда. Эми Хатвани
мы с Таем повидать его? – спросил отец у Кристен, и она кивнула.
Я еще раз неловко обнял Кристен, и она крепко прижала меня к себе, впившись ногтями в мою спину. Казалось, что она отчаянно искала поддержку, которую я не знал как предложить.
Кертис – или то, что осталось от него, – лежал на кровати, не шевелясь. Волосы и брови сгорели, а единственная уцелевшая на теле кожа была красной и воспаленной. Остальные участки тела были обугленными и черными и блестели от какой-то мази. Частично его тело покрывали марлевые повязки. Его глаза были закрыты, к вене была присоединена капельница, а изо рта торчала трубка, через которую в его легкие поступал кислород. Он выглядел ужасно, как какой-нибудь монстр.
– Привет, дружище, – сказал отец, подходя к кровати, на которой лежал его лучший друг. Он судорожно глотнул. – Это я и Тай. Он хотел повидаться с тобой.
Я прижался к двери и затряс головой, когда отец жестом велел мне приблизиться.
– Иди сюда, – сквозь зубы прошипел отец.
Он резко помрачнел, а во мне взметнулся страх от такого явного неподчинения отцу, в воздухе висел запах горелого мяса, и внезапно у меня скрутило желудок. Я бросился к мусорной корзине, и меня вырвало. Меня рвало до тех пор, пока внутри уже ничего не осталось.
Когда я наконец выпрямился, я посмотрел на отца.
– Прости, – пробормотал я.
Мои глаза слезились, а горло жгло огнем. И я старался не смотреть на Кертиса, опасаясь, что мне опять станет плохо.
Отец сделал шаг и схватил меня сзади за шею своими жесткими, толстыми пальцами.
– Черт, – прошипел он и повел меня из комнаты. По дороге домой, сидя в машине, отец читал мне проповедь о братстве и ответственности перед друзьями.
– Будь мужчиной, сын, – говорил он. – Это единственное, чего я хочу от тебя.
И даже сегодня я мог слышать презрение, звучавшее в голосе отца. И я чувствовал стыд, который навсегда поселился в моем сердце.
– Ты готов? – спросил Мейсон, прерывая ход моих мыслей.
Он припарковался как можно ближе к месту происшествия. Я кивнул, глядя на дом, который был уже весь охвачен пламенем. И я подумал о том, что здание, наверное, уже нельзя спасти. И о том, смогли ли люди, находившиеся в нем, выбраться из пламени. Или смогли ли пожарные спасти их. И я надеялся, что единственным, что превратится в пепел, были эти стены. С годами я понял, что моя реакция при виде Кертиса была не следствием того, что я не смог справиться с шоком. Просто я испугался, что, если пойду по стопам отца, я закончу так же. Я буду лежать, обгоревший, на больничной койке и, как Кертис, скончаюсь через три дня. И случилось так, что мне суждено помогать таким людям, как он, помогать пострадавшим в несчастных случаях.
Сообщив диспетчеру, что мы прибыли на место происшествия, мы с Мейсоном обежали карету «скорой помощи», открыли задние дверцы и вытащили каталку. Схватив все необходимое, мы побежали по улице к горевшему дому. Я успел окликнуть одного