Так случается всегда. Эми Хатвани
напоминало мне о том, что потраченные усилия всегда влекут за собой награду.
Тайлер молчал и неловко переступал с ноги на ногу, стараясь не смотреть мне в глаза. Словно он тоже не знал, как вести себя после того разговора, который мы оба пытались забыть.
Я зевнула, прикрывая рот ладонью.
– Прости, – пробормотала я. – Это был длинный день.
Я знала, что нам следовало бы выяснить отношения, но была слишком уставшей для этого.
– Нужно дать тебе отдохнуть. Утром мы идем за елками.
– О господи! – простонала я. – Во сколько?
Каждый год обе наши семьи отправлялись вместе за рождественскими елками. По дороге мы пили обжигающее рот горячее какао, закусывая масляным печеньем. Родители делали это со дня моего рождения. И мы стали приглашать составить нам компанию Лиз и Тайлера после того, как бывший муж Лиз, Джейсон, перебрался на другой конец города и поселился в кондоминиуме в Фэрхейвене. И только потеря конечности или смертельная болезнь могли бы служить оправданием для пропуска этого мероприятия. И даже в этом случае моя мама наняла бы инвалидную коляску и вколола бы мне морфий, чтобы я не прозевала такое важное событие. Мама обожала всякие традиции.
– Мы встречаемся в десять, – улыбнулся Тайлер. – Я рад, что ты дома.
Он подхватил куртку, лежавшую на спинке дивана, и исчез так же внезапно, как и появился.
Сколько я себя помню, мама будила меня по утрам одним и тем же способом. Я лежала, свернувшись в клубочек, под грузом одеял, а она забиралась ко мне в кровать и крепко обнимала меня.
– Доброе утро, солнышко, – шептала она мне на ухо. – Пора вставать, моя сладкая.
Она клала руку мне на бедро, несколько раз хлопала по нему, потом нежно тормошила меня. А если я никак не реагировала, она трясла меня уже сильнее.
Когда я была маленькой, мне очень нравилось чувствовать ее тело, крепко прижавшееся ко мне, и вдыхать аромат ванильного лосьона, который она всегда использовала после душа. И если я просыпалась раньше, чем приходила она, я притворялась спящей, чтобы ощутить тепло ее тела и почувствовать себя в безопасности в ее объятиях. И лишь когда я училась в старших классах школы, я начала заводить будильник, чтобы вставать с кровати раньше, чем она придет. Мне хотелось быть взрослой и самой управлять своими поступками, пусть даже в такой малости, как где и как я начну свой день.
Так что даже теперь, когда мне исполнилось двадцать четыре года, какая-то часть меня воспротивилась, когда наутро после моего приезда я почувствовала, как она ложится в мою кровать.
– Доброе утро, солнышко, – прошептала мама. – Пора вставать, моя сладкая.
– Мам… еще рано, – простонала я, до самого подбородка натягивая на себя одеяло.
Несмотря на то что вечером я была очень уставшей, встреча с Тайлером выбила меня из колеи, и я долго не могла заснуть. И меньше всего этим утром мне хотелось вылезать из постели и тащиться в лес.
– Уже почти десять, моя хорошая, – сказала мама. Она крепче