Сильнее. Джефф Бауман
что я видел его.
И он понял.
Он вышел в коридор с моей запиской, его руки тряслись. Насчет этой единственной детали все пришли к согласию: когда Салли вышел из моей комнаты, он был бледный и весь трясся. Он не сказал ни слова. Он просто передал записку дяде Бобу (или, по некоторым версиям, отцу). Моя семья только пришла со встречи с ответственным за родственников жертв из ФБР. Там им рассказывали, как ФБР оказывает помощь родственникам с проживанием и питанием.
Дядя Боб (или, по другой версии, отец) передали записку сотруднику ФБР, которая позвонила в офис. Или дядя Боб позвонил в ФБР, чей номер был вывешен в коридоре.
До недавних пор я полагал, что агенты просто ждали меня. Я сказал неотложке в амбулатории, что видел подрывника, и мне казалось, что это было пару секунд назад. Конечно же я думал, что кто-то будет ждать меня, чтобы взять показания. Именно поэтому им потребовалась лишь минута, чтобы приехать.
Позже я узнал, что на это потребовался почти час, я просто не помню этого. Фактически я даже не помню, как писал записку. Я помню, что написал «Лт. Дэн», и наблюдал, как лицо Салли сменилось улыбкой после страха, и чувствовал себя… хорошо. Самим собой. Затем мою дыхательную трубку вынули, и два агента ФБР и председатель Массачусетской полиции стояли около моей кровати. Они натянули занавеску за собой, взяли пару стульев и начали задавать вопросы.
Они спрашивали, что я видел.
– Я видел парня.
Они просили меня описать.
– Темная бейсболка. Темная куртка, может быть, кожаная. Темные солнечные очки.
– Какие?
– Ну… типа «авиаторов».
– JanSport? Вы точно помните это?
– Абсолютно точно.
Они спросили меня о телосложении.
– Он был белый?
– Да, белый.
– Почему вы приметили его?
– Он был какой-то загруженный.
Я первый раз сказал это, но эта фраза постоянно со мной. Она постоянно в моем сознании, когда я представляю Тамерлана Царнаева. Он был плохим человеком. Плохим в самом злом смысле этого слова. От него веяло тревогой. Одного взгляда достаточно, чтобы больше ни с кем его не спутать. Он бы выбил тебе зубы, если бы ты встал у него на пути.
– Было понятно, что он пришел не для участия в марафоне, – сказал я агенту ФБР. – Он был там по какой-то причине.
Я сказал им, как мы уставились друг на друга, а потом как он испарился, а рюкзак оказался на земле. JanSport.
– Приходите ко мне, – сказал я. – Если у вас будет видеозапись, приходите ко мне. Он был прямо передо мной. Прямо передо мной.
В конце я составил его описание на бумаге. Это все, что я запомнил. Я думаю, что беседа началась с того, как я его описывал. Я помню все до мелочей. Я могу представить их прямо сейчас. Но сказал ли я именно это ФБР? Как я могу быть в этом уверен? Не думаю, что они записывали разговор, и я не знаю, что случилось с моим описанием и первоначальной запиской. Полагаю, что это теперь в их папках с делами где-то там.
– Спасибо вам, – сказал в конце один из агентов. – Не возражаете, если мы заглянем позже?
Я