Счастливы по-своему. Татьяна Труфанова
пошла на перрон. На губах Юли танцевала блаженная улыбка. Liberte!
По платформе беспокойно топтались граждане с чемоданами и сумками, заранее настроясь на суету. А Юля шествовала плавно, в радужном облаке своей вновь обретенной свободы. Ветер ерошил ее обросшее каре, гладил лицо. Она раскинула руки – ветер был готов подхватить ее. Куда унести тебя, милая? Весь мир перед тобой! Хочешь – лети!
Загудел поезд, блеснул передним фонарем, надвинулся с гулом. Юля подошла к своему вагону – номер семь (счастливое число!). Молоденькая проводница, наморщив лобик, всмотрелась в ее паспорт, затем взяла билет и надорвала его: «Проходите».
О боже!
Проходить уже было некому. Беззаботная путешественница, которой открыт весь глобус, исчезла, потому что в тот самый миг, когда проводница надорвала рыжую полосу билета, с бумажным треском сорвался пластырь забвения, с пшиком исчезло радужное облако, Юля пришла в себя.
Яся!
На Юлю обрушилось ясное осознание того, что она сделала: она бросила своего ребенка! Она же бросила Ясю!
В ужасе Юля кинулась прочь с перрона. Она выбежала на вокзальную площадь, думая только об одном: как Яся? Господи, что с ней сталось? Как она могла оставить Ясю?
Она нырнула в первое попавшееся такси, согласившись на первую названную цену. А если Яся проголодается, а Степа не поймет, почему он кричит… А если Яся захочет спать, а Степа не вспомнит, что надо его укачивать в коляске… Если Степа сядет за компьютер и забудет обо всем, а Яся упадет и расшибется… Или Степа его посадит в манеж и Ясечка там будет кричать, но никто не придет… Или просто он будет скучать по ней, будет искать глазами маму, а мама… Как, как она могла так разозлиться на Степу, что забыла о самом главном – о своем ребенке?!
Через двенадцать длиннейших минут такси остановилась на Гороховой. Юля выскочила из него, сунула водителю деньги и даже не подумала о сдаче. Влетела во двор, открыла дверь и замерла на веранде. Отдышаться. Успокоить грохочущее сердце. Что бы ни случилось…
– Ты доел, Быстрый? – услышала она спокойный голос мужа. – Ты наелся? Молодец! Мужик!
Юля чуть приоткрыла дверь в комнату и затаив дыхание глянула в щелочку. Степа вынимал Ясю из высокого детского стульчика. Он подкинул его – невысоко, на пару сантиметров, и тут же поймал; Яся издал довольный крик.
Юля едва не заплакала от облегчения, а через секунду почувствовала боль. Им хорошо вместе. Они словно и не заметили, что она ушла.
– Давай поваляемся тут на коврике, Быстрый, – говорил муж. – Я тебе сказку расскажу. А? Хочешь?
Юля протянула руку к дверной ручке, но, услышав следующие слова, остановилась.
– Жила-была одна глупая женщина. Нет, сначала, да, сначала она была не глупая. А потом – ух! Ей под хвост попала чудесатинка. Причем изначально у нее и хвоста-то не было. Не спрашивай, как так. Попала чудесатинка, а от этого у нее вырос хвост и во-от такие зубищи. И еще когти – длиннющие когти в красном маникюре.
Чудесатинка –