Тендровский узел. Игорь Сорокин
тоже проблема. В голове, конечно. Для меня девушка должна быть с ногами «от ушей», фигурой типа «песочные часы», и прочее, как принято в наше времени. И еще что очень важно! С ней надо о чем-то говорить, или хотя бы она должна понимать, о чем я говорю («образованные мы», понимаешь ли)… А туточки три класса школы и рабфак – уже крутое образование. Высшее образование для девушки в данной местности – почти фантастика.
Марина – как куколка, и в красивой головке есть чем думать. Выросла в нормальной семье и знает, где надо уступить, а где взять свое.
Светлана – она как Гурченко в фильмах, говорят, красотка своего времени, но талия не такая же, и вообще – не мой типаж. Тоже умница, но феминизм в голове процветает.
А еще – ну не могу я предать своего предшественника, не моя Светлана девушка, а его. Вот если вернется, то пусть сам и разбирается со своей бывшей. Правда, времени до возврата все меньше и меньше.
Думал, на этом все и успокоится. Нет, события получили непредвиденный поворот. Спустя еще пару месяцев, когда у обеих моих дорогих женщин животики выросли до явно видимых размеров, женский коллектив поднялся с решением восстановить справедливость и призвать безответственного Прохорова к ответу. Дело дошло до открытого партсобрания с присутствием представителей женсовета.
В общем, на том собрании коммуниста Прохорова пропесочили, указали на то, что нельзя оставлять своих боевых подруг в интересном положении, и призвали к ответственности. Выход нашелся сам собой – нельзя жениться, тогда принимай в семью как младшую сестру. Пелагея Петровна думала, думала и, наконец, придумала:
– Ты – безотцовщина, она детдомовская, вот и станете теперь родными братом и сестрой с твоей фамилией и фамилией ее будущего ребенка. Брат нашел сестру, и теперь вы стали одной семьей и родней… Марина? А при чем здесь она? Тем более еще и мещанка. Она пришла в семью мужа и теперь – невестка Светланы. Прохоров, ты теперь еще и замуж должен выдать свою непутевую сестру. Срок – год, ну пара максимум.
Далее все просто. Парторганизация приняла решение, а ее секретарь должен все уладить с соответствующими исполнительными органами – регистрация, документы и даже жилплощадь для расширившейся семьи капитан-лейтенанта Прохорова.
Можно подумать, что это глупость. Но вокруг в 1941 году люди продолжают жить в патриархальных семьях, в которых понятию «любовь» даже не пытаются дать определения, зато воспитывают по семь – двенадцать детей, живя в домах, где есть и стар и млад, близкий и дальний родич. А еще есть институт кумовства, где все относятся к этому как к обыденности. Там старшее поколение выбирает пары своим чадам без решения детей, в лучшем случае спросят: ну как, не уродина? Девушек ставят перед фактом замужества, и те даже не думают противиться. Дети вообще не могут быть без семьи, ведь если нет родителей, то есть дяди и тети, дедушки и бабушки, в крайнем случае – крестные. Одним словом – патриархальное общество. Оно, это патриархальное общество, и создаст один из прецедентов поражения коммунизма на юге Украины в 1941 году.
Вот