Ответственность продавца в случае изъятия товара у покупателя. Михаил Церковников
на французское право116 т. X Свода оценивался юристами, мировоззрение которых сформировалось под влиянием трудов германских пандектистов117. Однако даже сторонники системы традиции, зачастую признавали, что действовавшее позитивное право пошло по иному пути (жесткую позицию в этом вопросе занимал лишь Г. Ф. Шершеневич).
За передачу (de lege lata или de lege ferenda) стояли Ю. С. Гамбаров, Н.Л. Дювернуа, А.И. Загоровский, Д.И. Мейер, П.П. Цитович, Г.Ф. Шершеневич118. Сторонников системы соглашения было не много. Наиболее последовательно и убедительно позиция в защиту консенсуальной модели выражена у И. Н. Трепицына119. Осторожно высказывался в пользу этой модели Е. В. Васьковский120.
Так или иначе, кассационная практика Сената и судебная практика Санкт-Петербургского коммерческого суда следовала системе соглашения и не признавала передачу необходимой121. Так, Сенат указал, что право собственности на движимость переходит в момент заключения договора (80/125, 79/283, 77/206, 72/897), право собственности на недвижимость – в момент укрепления имущества за приобретателем, т. е. в момент утверждения акта старшим нотариусом (86/96, 81/121, 78/127, 77/278)122.
Проект Гражданского Уложения Российской Империи123, испытавший на себе влияние германского и швейцарского права, в ст. е 839 устанавливал, что право собственности на движимую вещь приобретается на основании заключенного между собственником и приобретателем договора со времени передачи вещи приобретателю.
Гражданский кодекс РСФСР 1922 года (далее – ГК РСФСР 1922 г.), напротив, содержал ст. 66, согласно которой на основании договора между отчуждателем и приобретателем право собственности приобретателя возникало в отношении индивидуально-определенной вещи с момента совершения договора, а в отношении вещей, определенных родовыми признаками (числом, весом, мерой), – с момента их передачи124. То есть переход права собственности был урегулирован сходно с правилами ФГК. При этом ст. 183 ГК РСФСР 1922 г. гласила, что право продажи имущества, кроме случаев продажи с публичных торгов, принадлежит собственнику.
Неудивительно, что в доктрине договор продажи чужой вещи расценивался как недействительный125.
Примечательно, что с принятием ГК РСФСР 1964 г., внешне отказавшегося от системы соглашения в общем смысле, подход к продаже чужой вещи в науке гражданского права не изменился.
О. С. Иоффе писал по этому поводу, что в качестве продавца может выступать только собственник, действующий непосредственно или через представителя126. Исключение допускалось лишь в отношении компетентных государственных органов при продаже в силу судебного решения, а также комиссионера, который действует по уполномочию собственника. Значение такого правила, по мнению О.С. Иоффе, очевидно: купля-продажа призвана обеспечить переход права собственности от продавца к покупателю127.
Это мнение поддерживается
Например, прямое указание на титул 16 ФГК применительно к купле-продаже содержится в Объяснительной записке М. М. Сперанского о содержании и расположении Свода законов гражданских. См. подробнее:
Это верно подмечено также В. В. Дашковской. См.:
См.:
См.:
См.:
См.:
См.:
Приводится по изд.:
Договор дарения по ГК 1922 года был реальным, в связи с чем для дарения этот вопрос особого значения не имеет. См.:
Этот проявляется при обсуждении сделки, по которой добросовестный приобретатель от несобственника получил вещь. См.:
См.:
Там же. С. 210.