История ислама. Т. 1, 2. От доисламской истории арабов до падения династии Аббасидов в XVI веке. Август Мюллер
праздником «умилостивления». Если он не принял иудейской субботы, а назначил с самого начала пятницу днем всенародного богослужения, это произошло вовсе не из желания перечить иудейским тенденциям, а имело одно основание, чтобы иудеи, с которыми в субботу нельзя было ничего поделать, имели возможность также присмотреться к обычаям правоверных и, как он вначале надеялся, постепенно принимать в них участие.
Если он обманулся в этом, то все остальное предписываемое им долгое время исправно исполнялось, и успех превзошел питаемые им надежды. Предстояли лишь временные затруднения насчет поддержки и пропитания беглецов, переселившихся вместе с ним в Иасриб и обедневших вконец. Даже зажиточные из числа окружающих Мухаммеда потеряли большую часть своего состояния в долгие годы преследований. Так, например, Абу Бекр привез с собой лишь 5 тысяч из 40 тысяч дирхем[62], которыми он прежде располагал. Несмотря на всю готовность новообращенных к пожертвованиям, все же было весьма трудно содержать более или менее сносно всех неимущих. Все они, очень естественно, ждали помощи от пророка и расположились поэтому лагерем возле самого его дома, под некоторого рода верандой, вблизи мечети; поэтому их и называют людьми «веранды»[63]. Зависимые во всем от Мухаммеда и все же, вероятно, недовольные, эти пролетарии составляли наименее почтенный элемент общины, но зато оказывались способными на всякого рода службу янычарскую. Надо было позаботиться о них и других нуждающихся, потребовалось обложить правоверных постоянной податью. Таким образом, призрение бедных стало навсегда обязанностью ислама. Милостыня (зекят) преобразилась постепенно в формальный налог, сбор которого обращался впоследствии и на другие насущные предметы «путей Господних» и стал наконец главным источником исламской государственной казны. Почетнейшие мужи из числа мухаджир, бежавших с пророком вместе[64], много испытанные, надежные Абу Бекр, Омар, Хамза, Зейд, Али и иные, с которыми посланник Божий ежедневно совещался, считались истинными столпами веры. Чудное дело, приходилось как-то всегда так, что тот или другой из них высказывал мнение, совершенно совпадающее с Божьим решением, передаваемым в виде откровения, почти одновременно, ангелом Гавриилом, всегда готовым к услугам. К этой маленькой группе, переросшей всех остальных по личному значению и доверию Мухаммеда, все быстрее и быстрее стали присоединяться люди Иасриба, принимавшие охотно ислам. Позднее они получили почетное название аль-ансар – «помощники», «союзники». И между ними также встречались люди почетные, так, например, Саад ибн Убада, глава бену-саада, отдела племени хазрадж. Чаще же всего были это люди молодые, пыл воодушевления которых не простыл еще. Они-то всего более увлекали примером своим и других, вскоре и таких, которые не выказывали особенного влечения к делу мекканца и примыкали к исламу притворно, имея в виду личные интересы. Таким образом, в непродолжительном времени образовалась
Слово dirhem греческое, dracmh – «драхма». До Мухаммеда и некоторое время спустя арабы не имели собственной монеты; деньги вообще были между ними величайшею редкостью, если же и встречались, то византийская и персидская монеты. Вот почему и названия заимствованные: dinar (то есть золотой динар аигеиз) и dirhem. Первый был стоимостью приблизительно в 5 рублей золотом, а последний равнялся 25 копейкам серебром. Но при колеблющейся относительной стоимости золота и серебра (последнее на Востоке стояло вообще весьма высоко), при полном нашем незнании номинальной стоимости их в тогдашней Аравии трудно даже приблизительно подсчитать цену их сравнительно с нынешними нашими.
По-арабски Ахль-ас-суффа. От слова «суффа» происходит наше слово «софа», собственно мебель на ножках, подобно веранде на столбах.
По-арабски аль-мухаджирун, «бежавший из родины», в сокращении – «беглецы».