Центральная и Восточная Европа в Средние века. История возникновения славянских государств. Фрэнсис Дворник
мадьяры были кошмаром Западной Европы, и монарх, избавивший от них континент, стал всеобщим спасителем и самым могущественным европейским правителем. Даже Византия уважала власть Оттона, и в 945 году Константин VII отправил в Германию посольство, предположительно, именно в связи с мадьярской угрозой. Италия тоже ликовала, и имперская корона – голубая мечта Оттона – стала не такой уж недостижимой.
Глава 2
Империя Оттона I, Польша, Богемия и Русь
Современники, вероятно, понимали, что Оттон I своими достижениями заслужил высшую награду, поскольку Видукинд утверждает, что после битвы при Лехфельде победившая армия провозгласила Оттона августом. Нам сегодня трудно понять, как Оттон, немцы и вся Западная Европа относились к возрождению Римской империи и с какой охотой принцы подчинялись обязывающей силе имперских традиций, основанных Карлом Великим. Эти традиции больше века занимали умы западных христиан, до тех пор, пока римские элементы, которые внесли вклад в рождение империи, при преемниках Карла Великого почти полностью исчезли, вытесненные идеалом христианской всеобщности. В Западной Европе идеал занял место старого понятия всеобщего orbis Romanus и обозначил, помимо папы, императора как защитника церкви и святого города.
В этом свете современники Оттона, должно быть, считали святым долгом христианина поднять христианскую Римскую империю из упадка, который охватил ее после смерти двух последних претендентов на императорский пост. Речь идет о Беренгаре из Фриули (умер в 924 году) и Людовике Бургундском (умер в 928 году). Также они считали это ответственностью правителей Германии, Франции, Бургундии и Италии, четырех основных стран, составлявших империю Карла Великого. Поскольку Францию, или то, что было раньше Западной Франкией, обогнала Германия, или Восточная Франкия прошлого, и в свете последнего опыта было очевидно, что Бургундия и Италия не могут воплотить такие идеалы в жизнь, постепенно созрело убеждение, что сделать это должен король Regnum Teutonicorum. Два короля, Карл III и Арнульф, уже носили императорскую корону, и теперь весь Запад был в долгу перед Оттоном I за избавление от мадьярской угрозы.
Оттон не мог уклониться от своих обязанностей и разочаровать общественное мнение. Его окружение было не таким, как наше, и у него не имелось наших исторических причин подозревать, что ответственность, которую он навлек на себя в Италии, однажды окажется для Германии величайшим препятствием. Он думал прежде всего об обязанности возродить неумирающую бессмертную Римскую империю, и, если этот процесс подразумевает некие непредвиденные обстоятельства, с ними следует смириться в интересах всего христианского сообщества, членами которого являются немцы.
Существовали и другие соображения, заставлявшие Оттона активно участвовать в жизни Италии. Беренгар из Ивреи оказался человеком ненадежным, а Людольф, на которого рассчитывал его отец в Северной Италии, неожиданно умер после разгрома Беренгара. Кроме того, всегда существовала