Мастер теней. Иван Плахов
зажато по банке пива, а груди лениво висели треугольными лоскутками кожи с розовыми пуговками маленьких сосков на костлявом абажуре грудной клетки. Сама девица сутулилась и пошатывалась, выпятив плоский веснушчатый живот с сильно выступающим меховым клочком лобка. Она села на пол и медленно протянула ему пиво. Дождалась, пока он его не вскроет и не начнет жадно пить.
– Ну что, утолил жажду? – полусонным, капризным голосом избалованной мужским вниманием женщины тихо произнесла она и, полуоткрыв глаза, презрительно взглянула на Диму. – Я могу идти снова спать?
– Иди, родная, иди. Только напомни, кто мне сегодня звонил? Слышь, что я тебе говорю, блядь рыжая! Очнись! Звонил кто? Ты же подходила!
– Сам мудак, объебос грузинский, – вяло огрызнулась девица, медленно пытаясь встать, опираясь руками о кафельные стены, чтобы сохранить равновесие. – Блядь какая-то звонила, ты потом с ней сам говорил, пока не отключился после прихода. Не помнишь, что ли? Всё уговаривал сегодня вечером зайти, Людочкой называл. Просил, чтоб подружку с собой захватила. «Приходите! Да не одна, а обязательно с вашей очаровательной подругой! Ах, спасибо, что вы мне позвонили! Ах, я вас помню, конечно, помню!» Как же, помнишь ты их, охуярок столичный, помнишь ты их, блядей заштатных. Где ты их только находишь, прости господи, погань какую-то? Небось на вокзале или в стрип-баре засранном для водил-дальнобойщиков. А потом лечись от гонореи или трихомонады какой-нибудь.
– Молчи, Ирка. Ни хера ты не понимаешь. Мне они для дела нужны, понимаешь – для Дела! Не ревнуй, это просто материал, свежее мясо для нашего шоу. Или ты забыла, что сегодня особенный день – встреча с богом, а?
Девица ничего не ответила и, закончив подниматься с колен, наконец выпрямилась, повернулась к Диме спиной, слегка наклонилась вперед, выставив в сторону его лица свой немного обвислый, но еще вполне аппетитный зад, и демонстративно громко даже не пукнула, а пернула.
Затем, не обращая внимания на его возмущенные возгласы, гордо выпрямилась и, слегка покачиваясь, исчезла в глубине коридора, оставив после себя на полу туалета банку пива.
– Эх, вот как должен начинаться каждый день, – потянувшись за ней, прошептал Дима и, с громким хлопком вскрыв банку, одним махом вылил ее содержание в рот. Утолив жажду, отшвырнул далеко в глубь коридора банку и, встав с унитаза, спустил за собой воду.
Заткнув клочком туалетной бумаги кровоточащий зад, он медленно побрел в ванную, на ходу пытаясь вспомнить, с кем же он сегодня утром договаривался о встрече на вечер.
От частого злоупотребления горячительными напитками и кокаином у Димы в последнее время с похмелья случались полные провалы в памяти. Он совершенно не мог вспомнить, что делал накануне или даже пять минут назад, без посторонней помощи.
Вот и сейчас Дима стоял в душе под струями горячей воды. Свежая порция алкоголя шумела у него в крови и память заработала, отдавая из глухой темноты вчерашнего и сегодняшнего