Сезон крови. Грег Ф. Гифьюн
хмыкнул.
– Я предлагаю помолчать.
Рик сильнее вцепился в руль и сбросил скорость, сворачивая с трассы в сторону Нью-Бедфорда.
– И с футболом то же, – продолжил он гнуть свое. – Я был одним из лучших игроков за всю историю школы, но ты делал вид, что это так себе достижение. Парни вроде тебя всегда так делают, если у них что-то не выходит.
– Парни вроде меня. Как интересно.
– Ты знаешь, о чем я, не пытайся тут политкорректность разводить.
Дональд просунул голову между сидений.
– Я рад, что эти игры приносят тебе столько удовольствия, Рик, правда. Но тебе почти сорок, может, пора подумать о чем-то посерьезнее?
– Ты просто злишься. Вся эта заумь, книжки твои, классическая музыка, – все это в конце концов оказалось ненужно. Ты можешь наизусть прочитать вшивое стихотворение, которое какой-нибудь чувак написал сто лет назад, знаешь все о пьесах и театрах. Ну и что? В итоге ты все равно бросил колледж, живешь в Поттерс-Коув, устроился на обычную работу, как и остальные. У меня, по крайней мере, есть…
– Вы можете просто заткнуться оба, а?
Дональд нырнул обратно на заднее сиденье, а Рик посмотрел на меня с искренним удивлением. Я отвернулся, но краем глаза заметил, как он покачал головой, и услышал его неразборчивое бормотание.
Мы направлялись в южную часть Нью-Бедфорда, в один из не самых благополучных районов. Даже учитывая погоду, улицы казались необычно пустынными, город непривычно затих, как будто предчувствовал наш приезд.
– Миленькое местечко, – пробормотал я.
– Настоящие трущобы.
– Как говорил Мелвилл, «что за унылые улицы», – тихо произнес Дональд. – Исторически значимый город с достойными и работящими жителями все равно местами остается таким же унылым. Интересно, что Герман сказал бы о нем теперь?
– Это все из-за наркотиков, – заявил Рик, сворачивая на боковую улочку. – Наркотики убивают нашу страну, и вот что я тебе скажу…
– Есть ли на свете тема, о которой у тебя нет собственного мнения? – спросил Дональд. – Город уже какое-то время на подъеме.
– То-то здесь все так поднялось.
Рик сбросил скорость и припарковал автомобиль на единственном свободном месте в дальней части квартала. Узкую улицу обрамляли двухэтажные дома с боковыми въездами и крошечными огороженными двориками. Здания по большей части выглядели обветшавшими, одно запущеннее другого. Несмотря на проливной дождь, повсюду валялся мусор, всевозможные отбросы упорно забивали водостоки и заляпывали тротуары. В городе казалось темнее, как будто здесь, среди унылых улиц, которые больше полутора веков назад описал в «Моби Дике» Мелвилл, ночь отступала медленнее, чем за окраиной. Рик протянул руку над моим плечом:
– Вот дом.
Угловое здание, огороженный передний двор, среди нестриженой травы за ржавой сеткой раскиданы игрушки и еще какая-то ерунда. При взгляде на небольшое подвальное окошко у меня засосало под ложечкой. Где-то там, за этим грязным стеклом, прожил последние