Колышутся на ветру. Алексей Воскресенский
кандидаток со всех сторон, оценивали пропорции, ширину плеч, талию, ноги, после просили выполнить некоторые элементы, в которых я путалась и, извиняясь, переделывала. Нас вертели, задирали ноги, тянули за стопы, выкручивали суставы. И наконец оглашали вердикт.
– У тебя определённо есть задатки, девочка, – говорит мне стройная дама с рыжими волосами. – Ты раньше занималась чем-нибудь?
– Нет, только в футбол с мальчиками играла.
– Хм, не слишком подходящее занятие для девушки, не находишь?
Она наклонялась ко мне при каждом слове всё ниже. Кажется, капля её слюны попала мне в глаз.
– Не знаю, мне нравится.
– С этого дня забываешь про футбол и мальчиков, если хочешь стать балериной, а не… Ладно, ты подходишь. Приходи завтра. И не опаздывай.
Редкая улыбка посетила мамино лицо, она обняла меня.
– Теперь лишь терпение и труд. Обещай мне стать лучшей.
– Хорошо, мамочка.
Не знаю, что лучше и как правильно. Многие родители давят на своих детей: «Ты должен. Я возлагаю на тебя надежды. Обещай мне быть лучшей». И дети боятся потерять любовь родителя, отказавшись или не достигнув вершин. Груз, возложенный неверным словом, не сломает только самых стойких. В таком возрасте ты делаешь всё, лишь бы мама не смотрела на тебя огорчённо.
Теперь в комнате у меня висел большой плакат великой Анны Павловой, застывшей в grand battement. Мама рассказывала: Анна верила, что лебеди приносят удачу и разговаривала с ними. Мне не казалось это чудачеством. Один раз и сама ходила на пруд, чтобы рассказать лебедям о своих трудностях. Каждое утро я смотрела на плакат как на икону. Её совершенство будто снимало боль в теле после вчерашней тренировки. Каждое сухожилие, каждая мышца, каждый сустав ощущался как жгучий камень, как перетянутая струна. Первые недели проклинала себя, маму и эту затею.
Однако, на занятиях была собрана и внимательна. С каждым разом обретала всё больший контроль над телом и научилась получать от этого удовольствие.
Быстро схватывала названия элементов экзерсиса, хоть и не понимала, зачем они названы французскими словами. Все эти «plie, rond de jamb, releve, tombee, degaje» – всё это было странно, но являлось неотъемлемой частью искусства балета. Лишних вопросов не задавала, на разговоры с девчонками не отвлекалась.
Ангелина Иосифовна – та рыжая женщина, что запрещала футбол, стала для меня второй величиной после Анны Павловой. Именно она преподавала у нас. С прямотой и строгостью подходила к своим обязанностям, будто выполняя важнейшую государственную миссию. Думаю, так она и считала. А порой, её замечания были больше похожи на изречения какого-нибудь философа.
«Каждая ошибка становится привычкой. Привычки формируют характер. Вы сможете танцевать, только избавившись от плохих привычек». Или вот ещё: «От вас требуется равновесие в любых условиях. Даже стоя над пропастью, вы должны суметь исполнить attitude». «Вы должны уважать то, что делаете, танец не терпит обмана».
Я