Анаксанген. Том I. Записки сумасшедшего. [frank_sparral]
![Анаксанген. Том I. Записки сумасшедшего - [frank_sparral]](limg_read321514.jpg "Анаксанген. Том I. Записки сумасшедшего - [frank_sparral]")
я быстрым шагом двинулся к его столу.
– Санитары! – крикнул он резко, после чего в его кабинет вошло человек пять этих ублюдков.
– Когда я их прочту?! – крикнул я, после чего санитары потащили меня по полу из кабинета в сторону карцера. – Когда, сука, я опять увижу свои сраные дневники? Когда, сука? Когда?
Сидя в карцере.
Сейф… Он очень подозрительно посмотрел на сейф. Может быть, в этих записях есть моё имя?..
– Моё имя… – я улыбнулся. – Я скоро могу узнать своё имя. Хорошо. И когда я отсюда уже выберусь?! Нужно вести себя спокойней с этим придурком. Только бы придумать план…
«Как мне их достать? Думай, ничтожество! Думай!..»
X
Я не слушал того, что говорят люди вокруг, и я всегда был погружён в свои лишь мысли – мне не хотелось подхватить какую-то «заразу» из уст этих психов! Одна мысль засела бы в голове и растерзала б мои внутренние органы до крови. Я и врачей перестал слушать, лишь повторяя иногда за ними их же фразы, которые только их и успокаивали. Меня постоянно водили по этим психиатрам, физиологам и другим обезьянам в белых халатах, которые интересовались какой-то нелепицей. Психиатры обычно проводили свои тесты со словами, пословицами и метафорами. Физиологи проверяли пульс, измеряли мой вес и рост: пятьдесят, пятьдесят пять и сто восемьдесят. За эти годы, что я здесь пробыл, я сильно похудел…
Через какое-то время я начал замечать, что больше помню и знаю. Беседы с психиатрами больше не бесили меня. Иногда я и сам рвался к ним, чтобы выговориться. Через полгода я уже полностью вник в распорядок дня, и вставал строго по часам. Я знал имена врачей, знал имена своих друзей по несчастью.
– Мне кажется, её нужно было сжечь! – сказал какой-то придурок.
– Сжечь её, сжечь! – подхватили его другие идиоты, начав бегать вокруг стульев, поставленных в круг.
– Сжечь её! Сжечь эту книгу!
Напротив меня сидела врачиха: на вид ей было не больше тридцати, но что-то её старило; то ли морщины, изрывающие лоб и щёки, то ли волосы, которые сединой сжирали её возраст. Она любила кричать на больных, но сегодня была крайне спокойной, наблюдая лишь за опасными психами, которые и меня-то постоянно смущали, намекая, что я тоже опасный сумасшедший, раз они рядом. В этот раз врачиху что-то беспокоило, но меня заботило не это. Сегодня, ближе к обеду наш уважаемый врач должен уехать из больницы, а я должен успеть за это время спиздить документы, которые каким-то боком связаны с моей личностью.
Скоро я выхожу!
– Никого жечь не надо! Сядьте! Пусть кто-то другой расскажет свою историю, – она обвела взглядом всех больных, остановившись на моей физиономии: – Может быть, вы нам что-то расскажите? Скоро же вы от нас уходите…
– А что мне сказать? – произнёс медленно я, оглядевшись: психи замолкли, а я напрягся. Тишина была мне неуютна, и я продолжил:
– Сейчас меня не волнуют чужие голоса, я слышу лишь свой. Мне этого хватает, чтобы