Эхо. Юрий Сбитнев

Эхо - Юрий Сбитнев


Скачать книгу
На остове чума надо мной вразброс развешаны какие-то странные предметы – кусочки меха, дерева, материи. На трёх мощных слегах, с которых и начинается строительство чума, – их называют «халган илан» – три ноги (тренога), – висят широкие сыромятные, довольно длинные ремни. Кусочки дерева не просто сколы или спилы – поделки, изображающие собой то ли птиц, то ли самолётики. Приглядываюсь к ним и нахожу, что они больше похожи на наши детские, с которыми носились по улицам мальчишки, изображая одновременно и пилотов и самолёты.

      Меня охватывает странное: я ощущаю вокруг присутствие не людей, но их до предела оголённые чувства, взволнованный разум…

      Так бывало со мной в зале московского Большого театра, когда в гуле полуголосов вдруг ощутишь некую колеблющуюся сферу и уловишь долгий-долгий нездешний звук перед тем, как оркестр займёт свои места и музыканты в «полушёпот» тронут инструменты. В этот предшествующий миг я ощущаю чувства и восторг мысли тех, кто приходил сюда, чтобы прикоснуться душою к святыне.

      Святые храмы Италии наполнены тем же мягким гулом. И храмы Индии, и наши древние православные хранят в себе всё то же. И в сердце моё входит высокое, до холодка в груди, волнение, я замираю на миг перед сонмом ушедших. То же чувство охватывает меня и сейчас в этом замкнутом пространстве не совсем привычного для современного человека строения. Я понимаю, что нахожусь в нымгандяке – культовом чуме эвенков.

      Ганалчи сказал: «Сюда нельзя идти…»

      Тихо кругом. И только присутствие тайны, людских оголённых чувств, необычайных ощущений тревожит меня, заставляя что-то немедленно предпринять.

      Непроницаемой тайной окружён нымгандяк.

      Я знаю немного о том культе, который исповедует Ганалчи, и главная идея в нём – не уничтожать того, что добыто предками, но приумножать своею жизнью.

      Когда-то испанские завоеватели жестоко искореняли культ дикарей, переплавляя изображения их богов и ритуальные предметы в слитки золота, сжигая храмы, письмена, собранные в книги. И только спустя десятилетия, даже века, оказалось, что конкистадоры уничтожили и поработили не дикарей (как тогда считалось), но Великую Культуру, так не похожую на всё, что было известно цивилизованному миру.

      На заре нашей национальной литературы гений Пушкина из всей разноплеменной России выбирает для пророческого стиха представителей трёх национальностей: и финн, и ныне дикий тунгус, и друг степей калмык.

      Случаен ли этот выбор? В стихах Пушкина ничего случайного нет.

      Что же стояло в те времена за словом «дикий»? Даль оставил нам живой разговорный русский язык:

      «Дикий: в природном виде состоящий…»

      Из двенадцати синонимов только два несут отрицательный смысл: это «свирепый» и «необразованный»; остальные определяют превосходное значение.

      И у Пушкина дикий – как природный, необычайный, неизведанный.

      Неизведанная культура эвенков по-странному волнует меня, заставляя подолгу жить в их кочевьях, бродить с ними по Большому Лунному кругу, следуя за стадами оленей, приглядываться к их укладу, привычкам, тайнам


Скачать книгу