Игры в паутине. Виктория Падалица
На столе закрытый ноутбук, рядом пачка аспирина, книга Достоевского и записка.
«Доброе утро, Настя. Уехал на работу, срочный вызов. Извини, не предупредил, не хотел будить. Дождись меня, пожалуйста, нам нужно серьезно поговорить. Еда в холодильнике, платье сохнет на балконе. Диски с фильмами в тумбе под телевизором. Таблетки на столе. Вова.»
О чем Вова хочет поговорить со мной? О том, что творила вчера? Вспомнить бы от корки до корки, что вообще произошло…
Рядом на диванчике лежала моя сумочка. Отыскав телефон, пошла в ванну. Потом вернулась на кухню, выпила аспирин, заглянула в холодильник. Колбаса, сыр, яйца… Холостяцкий набор. Отлично, жить можно, сама такая.
Пока готовила омлет, позвонила Гале. Та ответила не сразу, и, как выяснилось, до сих пор пьяная. Главное, чтобы до завтра пришла в себя и на работу вылезла вместе со мной, иначе уволят.
После завтрака включила телевизор и легла на кровать. Взгляд уловил на стенке фотографию девочки в черной ленте на рамке. Красивая девочка, улыбка смешная, волосы, как у куклы. Сразу узнала, кто это. Женя, покойная младшая сестра Вовы. Сняла фотографию и долго ее изучала, вытирая слезы. Жалко ребенка, умерла рано, жизни не видела. Ангелом стала, точно же. Где-то я слышала, что умершие детки превращаются в ангелов. Но тех, у кого умер ребенок, это вряд ли успокаивает.
Ближе к обеду я решила прогуляться. Оделась, дергаю дверь, а та не открывается. Вова замкнул меня и ушел, даже ключей не оставил?! Как бы я ушла? Зачем было писать в записке, чтобы подождала его возвращения? Тут же позвонила Вове. Трубку он не взял. Занят, значит. Спрошу по смс, когда его ждать, не могу же сидеть здесь вечно?
От безделья решила прибраться в его холостяцкой обители: помыла полы, пыль вековую протерла, постирала все, что лежало в тазике. Вова все-таки проявил ко мне заботу, вот и я теперь должна отплатить ему чем-то хорошим. Проглядела все в квартире на предмет грязи – чисто. Делать нечего. Взяла книжку из кухни, легла на диван. Усыпила она меня быстро.
Проснулась вечером; уже стемнело, а Вовы до сих пор нет. И на звонки не отвечал. Как же я пойду завтра на работу, если он не вернется сегодня и не отопрет меня? Не из окна же прыгать? Высоковато, этаж восьмой, не меньше. Думай, Настя…
***
Владимир.
Читал полночи про топор, читал… Так и уснул лицом на книге. Утром подскочил от звонка шефа. Случился форс-мажор: сбежали две «рядовые» проститутки. Ну что тут поделать? Надо значит надо. Сорвался и выбежал из квартиры, даже не умылся и не переоделся. Некогда, только и успел, что торопливо накатать Насте записку. Коряво вышло, но думаю, поймет почерк Вовы-косолапа. Косолап – мое прозвище от шефа, которое не прижилось, поскольку я всегда все делал тщательно и ювелирно-точно. Какой из меня косолап? Вот и сейчас придется быстро искать двух путан вместо того, чтобы поговорить с Настей.
Под утро вошел в спальню, потому что услышал, что Настя ворочалась. И тут же увидел синяк на руке от пятерни своей. Нашел мазь от ушибов, полтюбика вылил ей на руку, затем капусту приложил, пакетом