Игры в паутине. Виктория Падалица
То там, то тут… Глаза мои давно слезятся от того запаха. Но сегодня меня никакая атака не остановит. Пусть хоть все содержимое на себя выльет.
Прижался к Насте сзади, как Ди Каприо стою такой, только еще и с бокалом в руке, болтаю о реке и тех местах, мимо которых проплываем. Настя одно восторгается увиденным. А я словно лечу птичкой против ветра…
Да, шквал с каплями дует нам в лицо, причем не слабо, завтра у обоих губы покроются коркой, а поцелуи будут напоминать трение двух кусков наждачной бумаги друг о друга. Ну и что? Зато прям чувствую, как Настины щечки растянулись в блаженной улыбке.
– За что пьем? – спросила меня Настя, не поворачиваясь.
– А давай за нас? Мы с тобой заслужили отдых. А я надеюсь, что заслужил твое прощение. Совсем не хотел тебя обидеть. Хотел, как лучше, а получилось, как всегда. Да и про ключи память отшибла…
– Ничего страшного, я не обиделась.
Некоторое время мы стояли молча. Потом не выдержал я.
– Насть…
– А?
– Насть, – голос мой стал тише, а в действиях зашкалила уверенность. – да или нет?
Пока Настя думала, о чем это я, развернул ее к себе лицом, наклонился, один раз слегка коснулся ее губ своими. Настя не противилась, что дало мне зеленый свет на дальнейшие поползновения. Но при этом молчала, как рыба. Только губы ее дрожали. Замерзла или не ожидала поцелуя? А если так?
Приподнял ее, чтобы мне удобней было, и принялся целовать так, как давно мечтал. Требую ее сейчас, причем самым наглым образом. Романтичные поцелуи сменились на требовательные. И губы, и шею, и плечи, волосы – все зацелую, чтобы свести ее с ума…
Настя, почуяв неладное, спрыгнула с рук и залпом осушила шампанское. Щеки ее красные, скорее всего, от ветра. А может, нервничает или стесняется. А чего она думала, буду делать с ней? Романтический круиз, да и у меня, извращенца, башню рвет, как хочу ее всю…
Решил охладиться и умерить свой пыл, пока не раздел Настю прямо здесь, а хотя мог и был к тому очень близок. Сменю тему, потом снова вернусь, как будет готова.
После нескольких минут тишины, промокнув окончательно, мы пошли в ресторан. Настя сняла пончо, поскольку в помещении было тепло. И снова она в черном платье, которое меня покорило. Я же сижу, будто дубиной шлепнутый, таращусь то в меню, то на ее грудь, нагло пускаю слюни. Пусть Настя думает, что я голодный.
Заказал самое дорогое, что было в меню. Тут, как по заказу дядюшки попадана, начался концерт, танцы, песни, визг… Громкость на уши давит, раздражает, даже не поговорить с Настей о чувствах. Только смотреть на любимую девушку и могу.
Ближе к середине ужина Настя задергалась и в сумочку потянулась. Затем встала и, показав мне мигающий телефон, покинула пределы ресторана. Я ждал ее возвращения где-то с пять минут, если не меньше, потом пошел следом. Настя дрожала от холода, но продолжала с кем-то говорить, хоть и зуб на зуб не попадал. Приблизился к ней и обнял сзади, закрыл от ветра, чтобы хоть немного согреть и не дать простыть.
– Ясно, я потом позвоню, как до каюты доберусь! Тут ветер сильный, слышу через слово!
– Кто