Рождение императора. Дарья Викторовна Еремина
кисловато-терпкой, как какая-то экзотическая специя. Я слышал ее громкое дыхание, ее сердце, ее желание. Нежная, невообразимо мягкая, влажная и прохладная. Не в силах терпеть более, я поднялся и легко, будто вернувшись в дом родной, вошел в нее. Вот теперь она действительно стала моей.
Тайрен открыла глаза, и мы встретились взглядами, как там, в библиотеке. Она так же молчала, но теперь этот, чуть подернутый дымкой взгляд, был совершенно другим. Тогда она смотрела в глаза невинного мальчика. Теперь же… я был в ней, и упругие бедра были в моих руках, и тонкое тело выгибалось, и белая шея… Я наклонился к ее шее и закрыл глаза. Перед глазами проплыла картинка, и я отчетливо увидел более тонкую и смуглую шею. Представил бедра, которые однажды видел и грудь, чуть меньше этой. Прикоснулся, сжал в ладони…
И прошептал ее имя. Тайрен дернулась, отталкивая.
Поймав ее руки, прижал к кровати. Стал резче и быстрее. Чувстсвуя, что она вырывается, сжал крепче.
– Андрес!
Сейчас.
Я уткнулся ей в грудь, когда меня выгнуло судорогой освобождения. Еще с минуту я чувствовал ее отголоски, вздрагивая.
Когда я поднял голову, Тайрен смотрела таким взглядом, что стало не по себе. Она шевельнулась снова, и я разжал ладони, выпуская ее запястья. Ни слова не говоря, она лишь смотрела и смотрела. Я выпустил ее. Наблюдал, как она поднимает с пола и надевает платье. Как медленно идет к двери. Я молчал, наблюдая. А когда она вышла, лишь улыбнулся и откинулся на подушки, пахнущие ей.
Мы завтракали в гробовом молчании. То и дело мой взгляд возвращался к синякам на запястьях Тайрен, к ее ускользающему взгляду. Она не смотрела на меня.
Когда же мама поймала мой взгляд, я приподнял подбородок. Что именно тебе не нравится, спрашивал я молча. То, что я стал мужчиной? Или то, что первой моей женщиной стала одна из ангелов отца? Мама отвела взгляд, и я почувствовал маленькую победу.
Отец вообще не поднимал глаз от тарелки. Перед кем он себя чувствовал виноватым, понять было невозможно. Казалось, что перед всеми сразу.
Мама прохладно поцеловала отца на прощание и улетела в резиденцию гильдии. Я же ждал момента, когда Тайрен останется одна. Когда они с сестрой пошли к комнате с порталом, я понял, что такого момента не наступит. Выйдя из столовой, где ждал, я ухватил ее за руку и, кинув жесткий взгляд на Карел, увел обратно в столовую. Тайрен обернулась к сестре, отрицательно качнув головой.
Я не ожидал, как отзовется во всем теле прикосновение к ней. Прижав ее к стене своим телом, я сразу же пожалел об этом. Не сдержавшись, впился в ее губы, прижимаясь все теснее. Она была моей. И… она отвечала.
– Если ты… – тихий голос сорвался на хрип. Я не должен был, но все же безумно хотел ее здесь и сейчас. – Если ты скажешь кому-нибудь. Если ты скажешь отцу, – поправился я. – Я убью тебя, Тайрен, – пообещал я тихо ей в лоб и распрямился.
Тайрен сглотнула. Она стояла тихая и напряженная, прижатая к стене в столовой, куда в любую минуту мог зайти отец, Карел или Анж.
– Возможно, легче убить отца, чтобы не было конкурента? Он так беззащитен…
Я