Приключения Оливера Твиста. Чарльз Диккенс
потер руки, но тем не менее с беспокойством посмотрел на шкатулку.
– Ты видел эти хорошенькие вещички, мой мальчик? – помолчав, спросил еврей, положив на шкатулку руку.
– Да, сэр, – ответил Оливер.
– А! – сказал еврей, слегка побледнев. – Это… это мои вещи, Оливер. Мое маленькое имущество. Все, что у меня есть, чтобы прожить на старости лет. Меня называют скрягой, мой милый. Скрягой, только и всего.
Оливер подумал, что старый джентльмен, должно быть, и в самом деле настоящий скряга, если, имея столько часов, живет в такой грязной дыре; но, решив, что его заботы о Плуте и других мальчиках связаны с большими расходами, он бросил почтительный взгляд на еврея и попросил разрешения встать.
– Разумеется, мой милый, разумеется, – ответил старый джентльмен. – Вот там в углу, у двери, стоит кувшин с водой. Принеси его сюда, а я дам тебе таз, и ты, милый мой, умоешься.
Оливер встал, прошел в другой конец комнаты и наклонился, чтобы взять кувшин. Когда он обернулся, шкатулка уже исчезла.
Он едва успел умыться, привести себя в порядок и, по указанию еврея, выплеснул воду из таза за окно, как вернулся Плут в сопровождении своего бойкого молодого друга, которого накануне вечером Оливер видел с трубкой; теперь он был официально ему представлен как Чарли Бейтс. Вчетвером они сели за завтрак, состоявший из кофе, ветчины и горячих булочек, принесенных Плутом в шляпе.
– Ну, – сказал еврей, лукаво посмотрев на Оливера и обращаясь к Плуту, – надеюсь, мои милые, вы поработали сегодня утром?
– Здорово, – ответил Плут.
– Как черти, – добавил Чарли Бейтс.
– Славные ребята, славные ребята! – продолжал еврей. – Что ты принес, Плут?
– Два бумажника, – ответил сей молодой джентльмен.
– С прокладкой? – нетерпеливо осведомился еврей.
– Довольно плотной, – ответил Плут, подавая два бумажника – один зеленый, другой красный.
– Могли бы быть потяжелее, – заметил еврей, внимательно ознакомившись с их содержимым, – но сделаны очень мило и аккуратно… Он искусный работник, правда, Оливер?
– О да, очень искусный, сэр, – сказал Оливер.
Тут юный Чарльз Бейтс оглушительно захохотал, к большому удивлению Оливера, который не видел ровно ничего смешного в том, что происходило.
– А ты что принес, мой милый? – обратился Феджин к Чарли Бейтсу.
– Утиралки, – ответил юный Бейтс, доставая четыре носовых платка.
– И то хорошо, – сказал еврей, пристально их рассматривая. – Недурны, совсем недурны. Но ты плохо их пометил, Чарли, – придется спороть метки иголкой. Мы научим Оливера, как это делается… Научить тебя, Оливер? Ха-ха-ха!
– Пожалуйста, сэр, – ответил Оливер.
– Тебе хотелось бы делать носовые платки так же искусно, как Чарли Бейтс, мой милый?
– Очень, сэр, если вы меня научите, – ответил Оливер.
Юный Бейтс усмотрел нечто столь смешное в этом ответе, что снова разразился хохотом; и этот хохот едва не привел