Все, кроме правды. Джиллиан Макаллистер
обстоятельств. Ощущение, что нельзя никому доверять… и ничего невозможно проверить. – Я сделала паузу, чувствуя, что начинает щипать глаза. – Прости меня. Я тебя люблю сильнее, чем Бена, и…
Джек положил руку мне на колено. Небрежно, будто на свое собственное.
– Тшш… – Он смотрел мне в глаза. – Никогда, никогда не буду тебя обманывать. – Он поднял три пальца: – Слово брауни[15].
– Ты был брауни? – хихикнула я.
– Ну нет. Я был мужественным бойскаутом-волчонком.
– Разумеется, – продолжала улыбаться я.
– Спасибо, что сказала мне о своем сумасшествии. Я думал, я один такой.
Вот это мне в нем особенно нравилось: что он понимает и прощает мои неврозы. Я придвинулась ближе. Он машинально приподнял руку, и я прижалась к его груди.
– Могу сказать тебе еще одну вещь?
Я старалась перейти эту грань, понять, что он за человек. И как можно быстрее, пока Уолли не появился на свет. Поэтому я хотела рассказать ему одно из ранних детских воспоминаний.
– Я буду очень рад, если ты расскажешь мне еще что-нибудь о себе.
Джек всегда любил слушать мои истории. Не просто кивал, как делал Бен, побуждая меня быстрее заканчивать рассказ. Не говорил: «Да, ты мне это уже рассказывала» или «Мне кажется, ты слишком на этом зацикливаешься».
– Когда мне было лет пять, я думала, что все, у кого большой живот, ждут ребенка.
Я ощутила, как он смеется, а кот недовольно заелозил.
– Ты невероятно милая, – Джек старался выглядеть серьезно, хотя вокруг глаз засветились лучики. – Так что мамы и папы…
– Один из них рожал ребенка. Они сами выбирали.
– Вот это равенство! А когда ты поняла?
– Уже в медшколе, – пошутила я, и он улыбнулся.
– Люблю узнавать новые черточки Рейчел.
Так он это называл.
После двух месяцев нашего знакомства он составил список и опубликовал его вместо еженедельной колонки под заголовком «Пятьдесят черточек моей девушки, которые я обожаю». Начиналось так: «1. Как она закидывает голову назад, когда смеется по-настоящему». Я читала со слезами на глазах. Никто и никогда ничего подобного для меня не делал.
– Давай мы сделаем это, – попросил он тихо, и я знала, что он имеет в виду под «этим» и «мы». И что-то в его откровенном желании, в его явной любви ко мне заставило меня согласиться.
– Я выставлю свою квартиру на продажу.
– И переедешь жить с нами?
Он расплылся в широкой улыбке, глаза сияли. Все его тело вдруг сразу стало спокойным, будто долгие месяцы жило в напряжении.
«С нами» стало решающим. С ним и с Говардом.
– Да, – сказала я.
– Но придется куда-нибудь переехать. На новое место.
Потом я все думала про Мэтта Дугласа. Взяла в ванную айфон, поискала о нем информацию в сети. Ни одного подходящего результата. Будто Мэтт Дуглас никогда ничего не делал: ни нападения, ни «зверского преступления». Но как я могла сказать об этом Джеку?
Я вбила в
Брауни – девочки-скауты.