Все, кроме правды. Джиллиан Макаллистер
всеми. – Он проводил меня на веранду по четырем шатким ступеням. Здесь пахло, как в конце лета: стриженым газоном, увядающей от жары травой. Пролитый сидр и сигареты. Мне это напомнило, как раньше мы с Кейт, моей сестрой, все лето ездили на велосипедах куда глаза глядят.
– Джей-Ди! – окликнул Джека крупный блондин. – Наконец-то ты нас познакомишь.
Я почувствовала, как Джек напрягся.
– Рейч, это Прайси. – Мы с Прайси пожали друг другу руки. – Прайси, это Рейчел.
Мое имя он произнес горделиво и со значением.
– Я много о вас слышал, – улыбнулся Прайси.
Может быть, так все говорят, но мне показалось, что это искренне. Джек приобнял меня за плечи. Мне понравилась эта теплая тяжесть, я улыбнулась.
Произнесено со значением: это Рейчел.
– Пойдем к бару? – предложил Джек.
Я взглянула на игровое поле, на мягкий вечер октября, который вскоре сменится бесконечным холодом, дождем и снегом зимы.
– Мне лимонад, – попросила я, – с ягодами.
Раньше я могла пропустить стаканчик вина, но это было до Джека и до Уолли. Учитывая, что Джек не пил, а мне было нельзя, мы предпочитали другие занятия. Раньше лето я проводила в уличных кафе, но в этом году был боулинг, мини-гольф и прогулки. Но оно было пьянящим, это лето.
– Пойдем, – позвал Джек.
И вот только тут до меня дошло, как Прайси назвал Джека. Я остановилась.
– Джей-Ди? – переспросила я у Прайси. Он же Джек Росс, без второго имени. – Почему не Джей-Ар?
– Это была моя любимая выпивка[8], – пояснил Джек.
Прайси посмотрел на него, потом кто-то хлопнул его по спине и он отвернулся. Джек показал в сторону бара и всю дорогу шел за мной, я спиной чувствовала его прикосновение. Кто-то пролил мне на руку холодное пиво.
Возле стойки я обернулась к Джеку:
– Но ты же не пьешь, «Джей-Ди».
– Я же сказал «была». Я пил, и прилично. – Он глянул на меня. – Тот еще был подарочек. Легкомысленный и полный идиот.
Я подошла к нему ближе. В первое время узнавать его было все равно как осматривать красивый английский сад: хочется найти новый кусочек, очередную тропинку, ведущую к следующему сюрпризу. И остановиться невозможно. Но этого я ему не сказала.
– Правда? Много пил? Не могу себе представить.
– Было дело. Но теперь у меня кот. – Он привлек меня к себе. – Я должен думать о нем.
Я не могла не улыбнуться. Мы оба любили делать вид, будто кот – отпрыск Джека. Хвалили, что тот хорошо спал, шутили, что торопимся отвезти его в детский сад. Еще одна из многих шуток, понятная только нам.
– Да, нехорошие привычки он бы приобрел с пьющим папашей.
– Вот именно. Начал бы выпивать с детства.
Джек улыбнулся. Руки у него были розовые, как на холоде, хотя у бара было тепло. Он меня поцеловал, и тут к нам подошли еще двое.
Они говорили с подчеркнуто аристократическим произношением, как многие врачи, с которыми мне приходилось работать
«Джек Дэниелс» – сорт виски. (