Благодаря и вопреки. Борис Бейлин
все остальные – масляные и воздушные. А как осуществить их производство, если топливные еще толком не освоены? Брать у российских производителей я не мог, все-таки конкуренты, и к тому же мало у кого они были качественными. Галина Васильевна обещала познакомить меня с поляками, которые, по ее словам, делают хорошие воздушные фильтры. Они должны были быть на семинаре, и я с нетерпением ждал с ними встречи.
Петр и Зигмунд оказались нормальными ребятами близкого со мной возраста. Оба неплохо говорили по-русски, и я с ними быстро нашел общий язык. Однако была у них какая-то замкнутость, как будто чего-то опасались и боялись сказать что-то лишнее. Через какое-то время Галина Васильевна сказала мне, что они первый раз в России, наслышаны о многом нехорошем у нас и ехали сюда с опаской.
Конец 94-го и начало 95-го года были какой-то невероятной комбинацией головоломки с надеждой. То бьет по голове курс доллара, то открывает надежду АВТОМЕХАНИКА, то морозит дедушка Мороз, то наезжает криминал, то опять застолье у «Бинцер», то вдруг надежда от Галины Васильевны с поляками. Чудеса, да и только.
Хоть шерсти клок
Во второй половине апреля я улетел в Израиль. Мои поездки в Израиль всегда сочетали приятное с полезным. Приятное – это видеть родных, обнять маму, а полезное – это работа, работа и работа.
Я просил Рами организовать мне посещение литьевого производства ГУР. Матовость фильтров меня постоянно беспокоила, и я все-таки надеялся с его помощью решить эту проблему. Производством руководил Хаим. Его кабинет был в торце цеха на втором этаже. Рами, видно, пришлось долго его уговаривать пустить нас. Хаим не хотел, ведь у него были определенные обязательства перед своим руководством, а у них к Рами были, как мне показалось, какие-то претензии. В конце концов нам выделили минут пятнадцать, не более. За это время я успел только увидеть в работе станки, оснащенные 4-х местными прессформами, централизованную подачу сырья, замкнутый цикл охлаждающей жидкости и убедиться, что корпуса у них получаются все как один прозрачные.
На следующий день мы втроем, Рами, Моше и я, поехали куда-то далеко. У Рами была привычка ничего не говорить заранее. Не знаю, специально он делал так или нет. Используя свой жизненный опыт, я всегда был не только соисполнителем каждого проекта, но и участником проработки его целесообразности. Ведь без предварительной оценки вообще ничего нельзя делать. Поэтому я не понимал и не признавал метод работы Рами и чувствовал себя как-то некомфортно.
BMW бывалого вида, принадлежащий Рами, вывел нас троих на магистральное шоссе № 4. Эта трасса пересекает почти половину территории Израиля с севера на юг. Мы ехали на юг в сторону Беер-Шевы. За три года с момента первого посещения страны я уже привык, что здесь все дни солнечные, и сейчас, мчась по широкой асфальтной магистрали, любовался контрастами пейзажа. Солнце было уже высоко, но пока что не дошло до юга и поэтому не очень слепило водителя. С правой стороны вдалеке блестело Средиземное море. Между ним и шоссе простиралось большое пространство песчаника желтого цвета. Голубое