Стихи. Сола Монова

      Липнет туман, как сгущённое молоко,

      Чайного цвета в заливе стоит вода.

      Ветер-гимнаст зашивает своё трико —

      Где-то опять зацепился за провода.

      В городе мрачно: не высушено бельё,

      Слабая видимость, плесень и гайморит.

      Дождик транзитный над станцией отольёт,

      Как собачонка, на тусклые фонари.

      Ветер-гимнаст разминается. Номер сыр.

      Мало раскрученный, чтоб угодить земным.

      [В прошлый сезон городничий ворчал в усы:

      «Зонтики сломаны, шляпки унесены!»]

      Что до тумана? Брани его не брани,

      Взял ипотеку и хочет завесть кота.

      Ветер-гимнаст не уверен в себе, раним,

      Видит трапецию, но не готов взлетать.

      Стыдно, конфузно, но, в принципе… наплевать.

      Жертвы тумана – сопливые буржуа.

      Небо сомкнулось, как девственная плева.

      Ветер-гимнаст – не жених и не Дон Жуан…

      Чем всё закончится? Можно устроить спор.

      Вывесить баннеры: «Город, проголосуй!»

      Сложно любить недостаток и перебор.

      Как ни рисуй их портреты, как ни рисуй!!!

      Я ненавижу женщин в бесформенных свитерах

      С льготным абонементом в «Ленком», «Современник»,

      «Et Cetera».

      Смотришь на пальцы – не замужем, любит стирать.

      Смотришь на губы – надменна, скупа на ласки.

      Даже порой и осанка, и волосы без седин,

      А веет глубокой могилой, в которую как один

      летят Достоевский, Булгаков и Константин

      Сергеевич Станиславский.

      Я ненавижу женщин, скупивших Родео-Драйв,

      Идущих на «лабутанах» в роскошные номера.

      Глядишь в декольте ей – там светится копирайт

      Пластического хирурга с опытными руками.

      Такая пройдёт, как агония, как гроза,

      И чувствуешь: пальцы мечтают хватать, а язык – лизать…

      Но только засмотришься – резко по тормозам,

      И хрясь в неё камнем!

      Я ненавижу женщин-наседок «а-ля, маман»,