За темными лесами. Старые сказки на новый лад. Нил Гейман
алюминия, дробящего Исавову скулу. «Целые выводки. Целые стаи». Как легко, как просто поддаться соблазну, а там – будь что будет. Вот только… стаи кого?
– Ты мог бы не втягивать во все это Марию.
– Но мы можем дать ей, чего она хочет, не так ли? Хоть с твоей помощью, хоть без нее. Где ты добыл денег на учебу?
Хрюша улыбнулся, по-волчьи сверкнув зубами:
– Кандалы из платины. Опалы. Жемчужины, крупные, как глаз мертвеца. Целая уйма. И еще много осталось.
– Вот оно как. А как же ты остался в живых?
– Мне указали путь, – ответил он, и вокруг него замерцали голубые огоньки.
Голубые огоньки, очень похожие на серебристые искры, клубившиеся над рекой… Казалось, они жужжат, разозленные вторжением непрошеных гостей. Я оглянулась на Исава, чтобы увидеть выражение его глаз, но тот даже не взглянул в мою сторону.
Исав явно не видел никаких огоньков. Он, не отрываясь, смотрел в глаза Хрюши, и Хрюша встретил его взгляд с гордо поднятой головой.
– Идем домой, Исаак.
– Чтобы Иаков попытался убить меня снова?
– Он причинил тебе зло только потому, что ты хотел уйти от нас.
– Исав, он бросил меня в соленой трясине на съедение отцу лягушек. И ты был рядом, когда он…
– Не могли же мы вот так просто позволить тебе уйти.
Выпустив мое плечо, Исав велел мне не двигаться с места, широко развел руки в стороны и направился к Хрюше. Вокруг еще было светло: в этом месте каньон расширялся, и тень его стенок не успела заслонить солнце. Солнечный свет сиял на лысеющей макушке Исава, на желтушных, пронизанных вздутыми венами перепонках между его пальцев, на алюминии Хрюшиных костылей…
– Я и не ушел, – сказал Хрюша, отворачиваясь от него. Бежевая резина наконечников костылей расплющилась, распласталась по поверхности камня. Качнувшись вперед, он заковылял к реке, к роящимся над водой огонькам. – Я уполз.
Исав догнал его и пошел рядом.
– Никак не пойму, отчего ты… не изменился.
– Это все пустыня, – ответил Хрюша, остановившись на узком каменном выступе над водой. Укрощенная дамбой, река текла мимо мирно, спокойно, однако я чувствовала ее мощь, ее древнюю магию, дающую этой земле жизнь. – Пустыня не любит перемен. Вот и удерживает меня… на полпути.
– Но какая же это мука…
Едва ли не с сочувствием Исав опустил перепончатую руку на плечо Хрюши. От этого Хрюша вздрогнул, но не отстранился. Чувствуя, что язык снова в моей власти, я открыла было рот, чтобы закричать, но тут же передумала.
«Целые выводки… Ведь это будут дети Хрюши, кем бы они ни были!»
– Немалая, – согласился Хрюша, переступив костылями, склонившись над водой и высвободив предплечья из локтевых упоров.
Плечи его всколыхнулись под белой рубашкой. Мне тут же захотелось погладить их.
– Если ты примешь превращение, твои ноги исцелятся, – негромко сказал Исав. Река, подхватив его голос, повлекла его за собой. – Ты будешь сильным. Ты возродишься