Чужая Земля. Олег Дивов
– накроется твоя следующая вахта, и все дела.
– Внимание! – скомандовал Газин.
Машины подъехали, из кондиционированного брюха головного бэтээра выбрался подполковник Брилёв, свежий и прохладный даже с виду, в камуфляже, но все-таки при фуражке. Унгелен спрыгнул с брони и встал, улыбаясь, рядом. Мама дорогая, да он за эти полгода, что мы не виделись, успел вымахать почти вровень с подполковником.
– Равняйсь! Смирно!
Газин выпятил орденоносную грудь, Брилёв отчеканил положенные три шага, вскинул руку к виску, рявкнул «Товарищ полковник!» и забубнил, что у них там положено. Унгелен издали кивнул мне и теперь переглядывался с кем-то во втором ряду. Зачем он здесь? Или что-то случилось, или надо передать личное сообщение от великого вождя. Ничего страшного, иначе я бы еще на орбите все знал. Мне сообщил бы диппредставитель Костя Калугин, которого я меняю. Если он не звонит и сидит на базе спокойно – пустяки.
– Вольно!
Брилёв начал пожимать руки управлению. Еще несколько минут – и поедем… Унгелен стоит на месте, не лезет в наш протокол, старается выглядеть серьезно, хотя его так и распирает от веселья. Он искренне рад нас видеть. У него хватает приятелей в отряде Брилёва, но наша вахта – любимая. Мы ведь – «первая высадка», то есть первыми после миссии разведчиков прибыли на «Зэ-два» надолго и всерьез. Налаживали отношения с аборигенами, учили их, учились у них, подружились и далеко не сразу поняли, как много сделали для этого «Гена» и «Галя», Унгелен и Унгали, мальчишка и девчонка, чей важнейший вклад в контакт мы сдуру проглядели – ну дети же.
А теперь парню семнадцать лет, он не должен был так рано стать младшим вождем, мог еще погулять года три-четыре. Сестренке его шестнадцать, и тоже не стремилась лезть обеими руками в государственное управление, но отец попросил обоих по-хорошему. А отец таков, что, если просит, не откажешь.
Папаша Унгусман плечист и мордаст, ну так ему уже хорошо за полтинник, и все равно я рядом с ним чувствую себя форменным дуболомом, хотя великий вождь шире меня и выше. У него любой жест получается элегантным. Как он ставит ногу, как он идет походкой сытого, но все равно опасного хищника, это надо видеть. Как он поворачивает гордо посаженную голову и бросает на тебя царственный взор – этого лучше и не видеть никогда, комплекс неполноценности обеспечен. Сейчас, глядя на Унгелена, я впервые заметил, до чего мальчик похож на отца – значит, юный Унгусман тоже был хорош собой до неприличия, что по аборигенским меркам, что по земным.
Очень важно хорошо выглядеть, если ты вождь. В идеале верховный правитель должен быть самым красивым не только на своей территории и даже не на разведанных землях, а вообще в ареале своего биологического вида. Чтобы ты пришел, тебя увидели – и ты уже победил.
Местные в целом утонченно изящная раса, с четкими и правильными европеоидными чертами, а угольная чернота кожи придает этой красоте некоторую кукольность, из-за которой мы не сразу научились их различать в лицо. Ну манекены и манекены, клоны. Недаром они здесь все превосходные физиономисты, и искусство