Готика и эпоха романтиков. Василий Владимирович Кириллов
столетии как в некотором роде «нонсенс», который просто не мог ни вызвать бури эмоций в Европе и породить всякого рода кривотолки в привилегированных общественных кругах3.
Стиль творчества И.В.Неёлова, следует признать, был достаточно своеобразным. Английские впечатления, безусловно, оказали некоторое влияние на творчество мастера. Но, с другой стороны, центральный павильон в здании Адмиралтейства, со ступенчатым щипцом, скорее, заставляет вспомнить о традиционном голландском домике, известном в России ещё с петровских времён. Внутреннее помещение, фактически, служило сараем для хранения шлюпок. Такого характера сооружения в Санкт-Петербурге ещё до той поры назывались «Голландиями»4.
Павильон в здании Адмиралтейства (фото автора, 2018 год)
Классическая планировочная схема и так называемая фронтальность общей композиции у И.В.Неёлова удачно сочетались с нетривиальными архитектурными формами. Окна имели хоть и не стрельчатые, но близкие к ним остроконечные треугольные завершения. Выразительность зданию также придавали четыре зубчатые башни, вызывающие ассоциации со средневековыми крепостями.
В Эрмитажной кухне «готические» черты просматривались менее явно. Об этом влиянии свидетельствовали разве только краснокирпичные стены и эффектное завершение постройки. И здесь, на двухъярусной башне присутствовали всё те же зубцы, а мощный арочный парапет по углам был украшен обелисками. Зодчий как бы только нащупывал основы того нового архитектурного языка, который впоследствии был воспринят рядом талантливых русских архитекторов.
Окончательный перелом в сознании произошёл уже в скором времени. И ведущую роль, конечно, сыграло здесь творчество золчего Василия Баженова. Именно он стал прародителем движения «псевдоготики» в России, которая, хотя и не сразу, но «прижилась» у нас в стране. Баженов, можно сказать, попытался осуществить в некотором смысле революцию в отечественной архитектуре, смело выйти за рамки строгих классицистических принципов и канонов, уже заметно надоевших многим из русских зодчих.
Башня Адмиралтейства (фото автора, 2018 год)
В 1775 году Василий Баженов получил от государыни Екатерины Второй, поистине, грандиозный заказ на проектирование обширного дворцово-паркового ансамбля в Царицыно. Императрица, следуя распространявшейся в ряде западных стран «моде», повелела соорудить усадебные постройки в «готическом вкусе».
Василий Баженов оказался перед весьма сложной дилеммой. Ему вовсе не хотелось слепо копировать образцы европейского средневекового зодчества, о которых ему было известно лишь отчасти. Во время своих «пенсионерских» поездок от Академии художеств в Париж и Рим молодой архитектор, разумеется, более пристально изучал хрестоматийные памятники Ренессанса, барокко и, в особенности,
Писатель Вальтер Скотт, оценивая творчество непрофессионалного архитектора Горация Уолпола подметил следующее: «Ассоциации /… /чрезвычайно хрупки, ничего не стоит нарушить и сломать их. Так, например, почти невозможно возвести в наши дни готическое здание, которое возбуждало бы в нас чувства/…/ Оно может быть величественным или трагичным, оно может внушать нам возвышенные или печальные мысли, но оно не пробудит в нас ощущение мистического ужаса, неотделимого от зал, где звучали голоса наших далёких предков, где раздавались шаги тех, ктодавным- давно сошёл в могилу. Но в литературном произведении Хорас Уолпол достиг того, что он же в качестве архитектора, по-видимому, считал превосходящим возможности своего искусства» (Из предисловия к повести Г. Уолпола «Замок Отранто» в издании 1820 года).
См. об этом подробнее в статье Ю.Я.Герчука «Проблемы русской псевдоготики XVIII века» // Русский классицизм второй половины XVIII – начала XIX века, М., 1994, С. 150.