Гори оно все огнем…. Клара Колибри
на указательный палец длинную рыжую прядь волос, когда этот молодившийся мужчина, а на самом деле имевший все сорок полных лет от роду, бодрым козликом соскочил на пол.
– Вот, и готово. Звонок тебе исправил. Благодарить будешь, Татьяна?
– Обязательно. Спасибо большое, Иван Петрович, – в глаза она тоже, помимо голоса, добавила признательности. И ее зеленые выразительные очи, было дело, блеснули задором, но всего на миг, а потом скромно потупились. – Что бы я без вас делала?!
– Цени заботу, милая! – лихо подкрутил мужчина несуществующий ус, под стать гусарам когда-то. – А вообще, одним спасибо сыт не будешь. Намек мой поняла, Танюша? Я ведь, что зашел? Поздравить тебя хотел, так сказать. А еще отметить совместно победу нашей конторы в общегородских соревнованиях. Да-а! Ты постаралась, руководство дало тебе одобрение и поддержку в начинаниях, так сказать, а в итоге… Так держать, одним словом. Ты это…столбом-то не стой, Тань. На стол-то накрывать думала? И я это, с собой принес.
Он сделал шаг к двери, возле которой оставил принесенный с собой пакет, и ухватил его за пластиковые ручки. Секунда, и оттуда была извлечена поллитровка водки.
– Не стоило утруждаться, Иван Петрович. У меня бутылка тоже имеется, а вот закуска…
– Ох, молодежь! Пить надо уметь! И делать это надо красиво. А для этого что надо? Во-первых, хорошая компания. Ну, это сегодня в наличии, – усмехнулся самодовольно и одернул на себе пиджак, одетый, ни как не иначе, как по случаю, оттого и сидел тот на нем несколько кособоко, без привычки-то. – А во-вторых, под хорошую закусь, – тут его рука снова нырнула в пакет и извлекла из него сначала упаковку колбасной нарезки, а потом и сырной. – Хлеб, надеюсь, у тебя есть, Татьяна?
– Ох и балуете вы меня, Иван Петрович, такие деликатесы принесли!
Через некоторое время бутылка, принесенная начальством, опустела, и тогда пришла очередь той, что больше недели охлаждалась в холодильнике. Но и она очень скоро оказалась выпита. Кем? Это был еще тот вопрос. Потому что звенели оба стакана, соприкасаясь стенками под веселый девичий смех и монотонное мужское бормотание. И дно сразу обеих емкостей регулярно, после каждого тоста, показывалось свету трех ламп, вкрученных в незамысловатую люстру, висевшую как раз над столом. А вот по окончании этого банкета на два лица, не считая собаки, продолжающей кучей волнистой шерсти возлежать в углу на коврике, только Ивану Петровичу потребовалась помощь, чтобы встать ровно, поднявшись из-за стола. Только он это как бы и не заметил. И некоторая слабость в ногах, а вместе с ней и пошатнувшаяся координация с дезориентацией в пространстве, не помешали ему выгнуть щуплую грудь колесом и протянуть загребущие руки к… в общем, он все равно ни до чего не дотянулся. Его верхние конечности тоже, по всей видимости, отяжелели, потому что так и повисли вдоль туловища, а сам он только и смог, что сделать пару шагов в направлении сослуживицы.
– Что-то мы с вами, Иван Петрович, переусердствовали отмечать-то, – ловко подхватила девушка начальство под локоток и быстренько усадила