Лучшая неделя Мэй. Роушин Мини
вреда. Они оба взрослые люди, оба прекрасно знают, что делают. И если они будут вести себя осторожно, то их отношения могут продолжаться столько, сколько они захотят.
Она подошла к нестройной шеренге четырехлеток, которые ждали ее во дворе. Повеселимся в четверг. Маленькая учительница удивит Пола парочкой неожиданных трюков.
Держа порезанный палец под струей воды, она открыла стеклянную дверцу полки, висящей над раковиной. В тот момент, когда Мэй тянулась за пластырем, с полки упала голубая коробочка, и все ее содержимое вывалилось в раковину. Собирая выпавшие пачки, она прочла на них «Дюрекс. Двадцать ароматизированных латексных презервативов».
Итак, по-видимому, Кармел не страдала от одиночества; еще одна счастливая парочка. Похоже, Мэй была постоянно окружена счастливыми парочками. Пэм и Джек. Бернард и Шон. Пол и Франческа. Мэй разорвала пластиковую упаковку и наклеила пластырь на палец, а потом заметила серебряную цепочку, которая лежала на краю ванной.
Мэй снова вспомнила о подвеске с ракушкой. Сможет ли она вернуть свое украшение? Забавно, насколько потерянно и одиноко она чувствовала себя без него. Она положила на место упаковку пластырей и спустилась вниз, на кухню.
Когда Мэй закончила готовить себе сэндвич с помидорами, на этот раз аккуратнее обращаясь с ножом, то осмотрела комнату, стены которой были уже наполовину покрашены. Такими темпами, если хватит краски, Мэй все закончит часам к трем. Ей оставалось покрасить самую большую стену, участки между дверями и кусок стены за холодильником, который не был встроен в кухонный гарнитур.
Перекусив, Мэй обмакнула кисть в краску и принялась за дело. Сама Мэй никогда бы не выбрала этот оттенок охры, которым изначально была выкрашена кухня – он был на пару тонов темнее, чем следовало для помещения с окнами на северную сторону, помещения, в которое никогда не проникали прямые солнечные лучи. Зато этот старый цвет был теплым, намного теплее нового, лимонно-желтого, который она сейчас наносила на стены. Все комнаты были выкрашены в белый, поэтому…
Вдруг зазвонил ее мобильный, и Мэй, не успев закончить мысль, положила кисть на край банки с краской, вытерла руки о джинсы и вытащила телефон из кармана. Хильда. Забавно, она никогда не звонит днем, всегда ждет вечера, когда Мэй заканчивает работу. Ее тетя жила у моря, сорок минут на машине от Килпатрика, и они с Мэй часто созванивались, не реже двух раз в неделю.
Она ответила на звонок.
– Привет, Хильда. Все в порядке?
– Мэй, рада, что дозвонилась до тебя.
Что-то случилось – Мэй это почувствовала.
– Что такое?
Хильда торопливо заговорила:
– Ничего плохого, дорогая, просто мне нужно тебе кое о чем сообщить, и я не хотела звонить, когда ты будешь дома, чтобы… – Голос Хильды затих, и Мэй подождала, пока та продолжит. – Ты можешь сейчас говорить, Мэйзи? Я имею в виду, ты не занята?
Мэй присела на край стула, который стоял на кухне.
– Нет, нет, я сейчас крашу, но все в порядке. Что такое,