Ярослав Мудрый. Валерий Александрович Замыслов
отозвался один из язычников, седовласый старик с непокрытой головой. Он также поднял руку.
Затихли удары била и бубен. Над Ростовом установилась тишина.
– Свыше века мы живем на этой земле, но никогда не были под властью киевского князя, – гордо произнес всё тот же старик.
– У нас свой князь – Урак! – закричали язычники, показывая руками на седовласого старика.
– Я об этом тоже наслышан. Но Урак – всего лишь старейшина одного племени. Ныне же все племена объединились под рукой князя Владимира Святославича и создали единое государство под названием Киевская Русь. Настала пора и вам жить в Русском государстве.
– А ты кто? – спросил Урак.
– Я ваш новый ростовский князь Ярослав, присланный сюда повеленьем Владимира Святославича.
И вновь воцарилась тишина. Все – и дружинники Ярослава, и язычники Ростова – напряженно ожидали слов Урака.
Но вождь вознамерился посоветоваться с племенем. Он сошел со стены, и князь услышал приглушенный гул. Ничего нельзя было разобрать. Но вот, наконец, головы язычников опять показались над зубчатыми бревнами.
Урак провозгласил решение племени:
– Мы не хотим тебя, Ярослав. Возвращайся к своему князю Владимиру. Мы жили вольно по своим обычаям, и далее будем жить вольно.
– Жаль, Урак, – огорчился Ярослав.
Ему, юному князю, дают от ворот поворот. Но вспять пути не будет.
– Тогда я вынужден войти в Ростов силой. Одумайся, вождь!
Урак вскинул руку с копьем вверх. И что тут началось!
– Не грози, Ярослав!
– Никому не удавалось покорить нас силой – ни племени из Медвежьего селища, ни волжским булгарам!
– Убирайся!
Мимо головы Ярослава с тонким свистом пролетела стрела. Пока его решили не убивать: дали лишь знак – уводи корабли.
Князь круто повернулся и, под насмешливым взглядом «пестуна», взошел по сходням на ладью. Кивнул одному из дружинников:
– Труби! Быть войне.
Вои в первую очередь спешно нарастили заранее приготовленными настилами борта (вот и здесь пригодился совет Добрыни Никитича), а затем принялись облачаться в кольчуги и шеломы, опоясываться мечами.
– Проворь, проворь, ребятушки! – закричали десятники и сотники.
Но привычных к боям дружинников поторапливать не надо: исполчились80 борзо, в считанные минуты.
На ладьи посыпались тучи стрел. Но часть их до судов не долетала, а часть – со свистом и дробным стуком врезалась в борта, не причиняя вреда укрытым за крепкими настилами воям.
Князь Ярослав, Додон Колыван, один из сотников и кормчий собрались в ладейной избе. Здесь же оказался постоянный телохранитель и княжеский меченоша Заботка, кой был приставлен к Ярославу три года назад.
Князь еще не решил, как ему брать ростовскую крепость, но в душе он до сих пор не желал кровопролития.
– Что скажешь, Додон Елизарыч?
«Наконец-то и мой разум потребовался, – самодовольно подумал Колыван, пряча усмешку в густых мочалистых усах. – Нет, князек, без моих советов
И с п о л ч и т ь с я – приготовиться к бою.