Вдали от дома. Питер Кэри
я буду вытворять разные вещи.
Малышка Дизи, должно быть, это услышала. Я скоро это узнаю. А теперь, лежа в постели с «Океанией», я вызвал образ этого зовущего рта. «Я буду вытворять разные вещи», – обещала она.
«Кто бы захотел быть холостяком?» – думал я. Фары осветили потолок моей спальни, и я увидел мотылька, и услышал хриплый двигатель мощной машины. Она медленно проехала мимо, а затем застучала и забулькала под навесом, где ей было дозволено продолжать.
Ночь разорвал крик измученной женщины.
Тогда, простите меня, я стал подглядывать из темной кухни, а волосы на моих руках и шее зашевелились. Соседний двор был омыт неоновыми огнями. Воздух зелен, как трава. И там, под навесом, стоял, как я позже узнаю, «ягуар-икс-кей 120»: длинный, утонченный, жемчужно-белый, с округлыми крыльями, увенчанными сигнальными лампочками, сливавшимися с передними фарами, и длинным капотом. Он был столь прекрасен, будто возник из космоса. Водитель появился, как на ладони, и я подумал, что он, должно быть, замерз, пока ехал с откинутым верхом. Конечно, он был в пальто из верблюжьей шерсти и желтом шарфе, но этого было бы мало на Пентлендских холмах. Была машина продана или куплена, этот вопрос даже не пришел мне в голову. Ход моей мысли был продиктован душераздирающим воплем.
Миссис Боббсик вошла под навес на освещенную сцену, метнулась, молотя руками, ее пеньюар развивался позади, словно хвост кометы. О господи! Она его била. По голове. В грудь. Он пытался ухватить ее за запястья.
«Не лезь не в свое дело». Да, так я и подумал и выдохнул, когда мистер Боббсик достал до выключателя и сцена потухла.
– Ты кретин, – кричала она.
Их можно было услышать в торговых дворах, аж у католической церкви через дорогу от государственной школы № 28.
Я уткнулся в «Океанию» № 3 от марта 1953 года. Где нашел план исследования археологической структуры Восточного Мелтона, всего в десяти милях от Бахус-Марша.
Сова прокричала «мопок»[24].
Я мог представить себе археологию в Греции или Месопотамии, но никак не на пастбищах тоскливого Мелтона. Однако тут предполагалось, что исследование общинной земли или сада ручья Короройт (который я завтра пересеку на поезде) откроет «в избытке реликвии местного населения». Это удивило образованного человека, учителя.
Я вернулся в кухню за стаканом молока. И оттуда случайно увидел весьма щеголеватого мистера Боббсика, актера в свете фонаря на заднем крыльце, входящего в дом, дабы возлечь со своей женой.
Чтение было моим обезболивающим.
Из «Океании» я узнал, что археолог предлагал раскапывать знаменитые поместья Рокбэнк и Динсайд, которые когда-то были огромными пастбищами У. Дж. Т. Кларка, богатейшего человека в Австралии. На землях Кларка в Мелтоне двадцать тысяч овец стригли каждый год. Поблизости, за сегодняшними пороховыми заводами, «Океания» предсказывала обнаружение древних аборигенских захоронений, артефактов, мусорных куч, изрубленных эвкалиптов, из которых туземцы вырезали каноэ и щиты.
– Болван, – услышал я.
Я