.
деньки?
– Святочные, деда… – осмелилась ответить сестра Груши Анюта.
– Правильно. А кого мы прославляем в закликаниях-колядах?
– Ярилу-солнышко… – дружно ответили внуки.
– Вот про него я вам и скажу сказку… Слушайте…
Спустя несколько дней приехали навестить родню Лизаветины родители. Пока хозяйка привечала матушку, у Герасима с тестем состоялся обстоятельный разговор о предстоящем лете. Тесть сам уже в летах, но отходным промыслом еще занимался, так как без этого выжить в деревне становилось невыносимо. Выкупные государству за землю не уменьшались, а там еще набегали весенние подати, налоги… С урожая всего не погасить. Оставалось одно – отходный промысел. Не всем он под силу. Многие ломались от непосильной работы за гроши, но на их место приходили новые. Просто потому что неоткуда больше было добыть средств на погашение долгов. В отходе непривычные к городским порядкам крестьяне порой привыкали к разгульной жизни местных бродяг, почти мгновенно спивались, оставляя в кабаках все свои нехитрые пожитки, пополняли число пропойц, воров, в большей части нищих на папертях многочисленных московских храмов.
Герасим последние лет пять в отход не собирался, обходился тем, что выручал с урожая, с продажи посуды… Но прошлое лето выпало дождливым, хлеба не уродились, да и народ обнищал, спрос на гончарные изделия упал. Не хотелось бросать Лизавету одну с детьми на все лето, но без этого, как ни крути, не вытянуть оплату податей. А попасть в кабалу Герасим ох как страшился. На глазах дальние родичи превращались в голытьбу, уходили на работу в город, отвыкали от крестьянского хлеборобного труда, бросали землю-матушку, забывали обычаи…
Лизавета с матушкой в печном углу обговаривали свое, женское. Матушка вновь советовала принять на постой дальнюю родственницу, вдовую бездетную тетку Груню. Той в одиночку не справиться с прожитьем, а в семье она будет помощницей Лизавете, и в доме, и в огороде, и за детьми присмотрит.
Дочь соглашалась с доводами матушки, что это лучший выход из положения, но как на это посмотрит Герасим. Тот не любитель был привечать посторонних. Хотя какая же посторонняя тетка Груня?
О предложении матушки Лизавета завела с мужем осторожный разговор уже после отъезда родителей. Но Герасим неожиданно признался, что и сам уже подумывал найти помощницу жене. Все-таки пятеро детей, да пока еще малых, с ними тяжело будет одной управляться. Порешили на том, что на масленую неделю об этом и поговорят с теткой Груней.
На Крещенье морозы чуть спали. Детвора высыпала кататься на санках и ледянках с высокого склона Рессы. Под окнами загомонили ребятишки. Они то и дело слетали по раскатанной горке вниз, тащили свои ледянки наверх, падали, хохотали, растирали замерзшие пальцы, дышали на руки, чтобы согреть их, и вновь катились вниз.
Младшие Дуняша и Маняша долго уговаривали мать и отца разрешить и им покататься