Белая муха, убийца мужчин. Альгерд Бахаревич
не переживайте здесь», – сказала Босая, думая о чём-то своем, и вышла, и ещё долго было слышно, как стучат по лестнице каблуки её туфель.
6. Точки над Б
Директор замкового комплекса Галина Витольдовна Бабец занимала в нём такую стратегическую позицию, которой позавидовал бы любой феодальный военачальник.
Её кабинет размещался в правой замковой башне: отсюда, подойдя к одному из узких и высоких окон, она могла видеть как на ладони все окрестности – и от пристального взгляда её подведенного синим глаза не способно было скрыться ни одно движение. Скосив вниз второй глаз, неусыпный, как горящая лампадка, Галина Витольдовна могла наблюдать и за тем, что творится в замковом дворе. Отличная перспектива.
А во дворе могло произойти что угодно. Не организовали ли её сотрудницы преступный перекур? Не раскрашивают ли дети соблазнительно белые стены внутренних псевдоантичных портиков конца XVIII века? Не фотографируются ли экскурсанты в непристойных позах? А главное, не пролез ли за красные замковые стены какой-нибудь журналистишко, чтобы написать что-нибудь развязное и лживое?
Последнее особенно злило Галину Витольдовну: вверенный ей объект она любила преданно и страстно, и даже думала о нём с каким-то придыханием, ведь мысли, как известно, тоже умеют дышать – именно поэтому у влюблённых глаза покрыты поволокой, волнующей даже посторонних, а жертвы насилия плачут вперемешку слезами и кровью. Каждая мысль материальна, не уставала повторять Галина Витольдовна своим подчинённым, а значит, всё, что вы подумали, оставляет где-то свой скользкий след. А вытирать – нам. И если какая-то неграмотная молодая курица… какая-то стриженая недоучка… какая-то прыщавая школьница считает, что она имеет право писать о Замке всё, что ей в голову взбредёт, если она считает, что наделена правом иметь о Замке какие-то впечатления, всего только и сделав в жизни, что выпив кофе в замковом бистро – то Галина Витольдовна считала своим долгом противостоять этому.
Для того её здесь и поставили – противостоять и защищать.
Этот девиз Галина Витольдовна Бабец написала бы на своём фамильном гербе, если бы он у неё был. Но герба у неё не было. Был стол, на котором торчал негибкий, тщедушный флажок, рядом с флажком поблескивала стеклянная модель средневекового замка, подарок коллег из Австрии. А над столом висел портрет красивого усатого мужчины, Государственного мужа. Висел и смотрел в компьютер, на экране которого однажды…
Да, в тот день Галина Витольдовна с утра сидела и злилась, глядя на чашку с только что заваренным чаем, Тот Самый Чай, на поверхности белый островок пены – будто кто плюнул. Журналисточки. Обида директора была ещё свежая, как штукатурка на стенах. Одна столичная штучка – хитрая погань, притворилась обычной туристкой – пробежалась тут недавно, наделала снимков и написала о Замке такое, что волосы на голове встали дыбом. Галина Витольдовна не сразу поверила, что это снимали в её Замке. Эта, простите за выражение, журналистка слепила какой-то