In carne. Алексей Владимирович Баев
называется! Пустынной твари испугались…
Солнце близилось к зениту, когда отряд охотников окружил указанный вчерашними разведчиками высокий бархан. Теперь, главное, не спугнуть добычу. И постепенно сжимать кольцо.
Выпустили в круг захваченного с собой барашка, который и должен выполнить роль приманки. Под шеей животного, в густой свалявшейся шерсти, скрывался привязанный шнурком крохотный бурдючок с терпким настоем равии. Такой трюк применялся не раз, когда хищника надо было во что бы то ни стало отловить живьем. Лев неизменным приемом – ударом тяжелой лапы – перешибал хребет жертвы, а далее, следуя заложенному природой инстинкту, впивался клыками в горло. Яд действовал практически мгновенно и заставлял вкусившего его заснуть. Примерно на сутки. Когда это случалось, из укрытия появлялись звероловы, связывали хищнику лапы и пасть на случай неожиданного пробуждения и взваливали его обмякшую тушу меж горбов гиганта Орта. А когда несчастная жертва просыпалась, она была уже в заточении. В бронзовой клетке.
Вот и сейчас действовали слаженно. Движения ловцов были привычны и отработаны за долгие годы опасного ремесла. Оставалось залечь вокруг бархана, отпустив лошадей, – никуда не денутся, в пустыне от людей скотина далеко не отходит, – накрыться с головой вывернутыми на изнанку накидками, чтоб слиться с песками. И ждать. Терпеливо ждать…
Прошло почти полчаса, а ягненок до сих пор жалобно блеял. Странно. Почему хищник не дал о себе знать? Может, он ушел отсюда? Сменил логово? Нет, вряд ли. Царь зверей не станет незаметно покидать своей резиденции. Иначе, какой же он царь?
* * *
Да. На этот раз все было по-другому. Эхна еще спал, когда в его опочивальню проник старец. За такой проступок рабу следовало отрубить голову, а мозг иссушить на солнце. Подобное во дворце практиковалось традиционно. Любой проступок раба, даже самый безобидный, карался жестокой смертью немедленно. Чтоб остальным неповадно.
Но сегодняшний случай был исключительным.
Агеф торопливо разбудил наследника и зажал ему ладонью рот, чтобы тот случайно не вскрикнул. Из глаз старца на мальчика глядел сам воплощенный ужас. Эхна никогда не видел учителя в похожем состоянии. Что произошло?
– Друг мой, быстро одевайся и ступай ко мне в хижину. Буду ждать тебя там. Поторопись.
Старик буквально растворился в воздухе. Только что стоял над ложем, и его уже нет.
Наследник медлить не стал. Он понимал, что если раб посмел проникнуть в опочивальню будущего фараона, то случилось что-то из ряда вон выходящее.
Торопливо одевшись и наскоро ополоснув лицо в мраморной чаше, стоявшей возле ложа, Эхна стремглав сбежал вниз по черной лестнице и уже через минуту сидел напротив учителя в скромной хибарке, стоявшей на самом краю скотного двора.
Что случилось? Отчего такая паника?
– Мальчик мой, сегодня твой отец, наш Великий Амо, отправился в пустыню, чтобы привести оттуда в столицу неведомое