Пределы автономии воли в корпоративном праве: краткий очерк. Александр Кузнецов
до признания того, что «действующее правовое регулирование… учитывает природу хозяйственных обществ как организаций, основанных на экономическом самоопределении граждан и саморегулировании»[70].
Однако российская практика, можно даже сказать традиция прочтения закона, такова, что любое правило трактуется как императивное[71], т. е. занимается кардинальная позиция презумпции императивности корпоративного законодательства.
На наш взгляд, все это является следствием сверхпозитивистского подхода к праву, доминирующего в России, а также того, что, как увидим далее, разнообразные доводы в пользу ограничения автономии воли в тех или иных случаях способны превратить эту сферу в «минное поле» исключений. Следовательно, с точки зрения правоприменения можно получить совокупность норм, «сложных для использования». Естественным стремлением частных лиц в таких условиях становится избежание рисков, т. е. пока законодатель прямо что-то не разрешил или в отношении этого не высказался высший суд, безопаснее считать, что такое поведение не допускается.
Зарубежные авторы также отмечают ряд причин, по которым корпоративное право воспринимается преимущественно как императивное, выделим среди них следующие: 1) технократические (у частных лиц нередко создается впечатление, что корпоративное право – это сложная материя, в ней способен разобраться только законодатель, который наверняка все продумал, тогда как стороны отношений воспринимаются как не обладающие достаточным экспертным знанием, чтобы выбрать подходящее регулирование; считается, что доктрина и законодатель находятся в лучших условиях, чтобы формулировать надлежащие правила, – это так называемый элитизм законотворческого процесса); 2) патерналистские (склонность толковать как императивные правила, защищающие, во-первых, миноритариев от большинства, во-вторых, всех участников (акционеров) от менеджмента, закрывая глаза на то, что такие правила принимаются по воле участников (акционеров)); 3) наличие в законах оговорок «если иное не предусмотрено уставом», что толкуется a contrario как доказательство того, что в их отсутствие законодатель не предполагал возможность отступления от правил[72].
Несмотря на трудности практического или, даже можно сказать, психологического плана, на наш взгляд, едва ли они могут стать оправданием для отступления от конституционно признанной свободы предпринимательской деятельности, не говоря уже о том, что, как указывалось в начале работы, признание автономии воли и вытекающей из нее презумпции свободы основано на философско-правовых (свобода как естественное состояние человека) и утилитарных доводах (свободно выстраиваемые частными лицами отношения ведут к наиболее выгодному для них, а значит, для общества и государства в целом результату), справедливых и для корпоративного права.
Однако это является лишь первым шагом, поскольку далее предстоит выяснение пределов этой свободы[73].
§ 1. Бессрочность
См. Определение Конституционного Суда РФ от 03.07.2014 № 1564-О.
См.:
См
Следует специально оговориться: далее обсуждаются аргументы, более или менее специфичные для корпоративного права, и остаются без внимания такие общие ограничители автономии воли, как принцип добросовестности и запрет злоупотребления правом, основы правопорядка и нравственности.