Ночные животные. Эшли Дьюал
болван!
– Вы… – Костя откашлялся и приподнял перед собой руки. – Что происходит?
Арт одернул футболку и повернулся к Ромалу. Кто бы мог подумать, что сначала ты растишь этих маленьких сорванцов, таскаешь их с собой на разные тусовки и вечеринки, а потом они вырастают, орут на тебя и обзывают болваном.
– Эта сумасшедшая – моя сестра.
– Ты не говорил, что у тебя есть сестра.
– Я хотел брата.
Незнакомка покосилась на Артура и поинтересовалась:
– А по лбу не хочешь?
– Тогда тебе придется принести лестницу. Ты же у нас… ка-а-арлик.
Селиверстов захихикал, а девушка вновь ударила его по плечу, потом по животу, ну и хорошенько по затылку. Ударами это, конечно, сложно было назвать, потому что Артур продолжал смеяться. А незнакомка продолжала злиться. В конце концов она сдалась и на выдохе взмолилась:
– Садись уже в машину, иначе я за себя не ручаюсь.
– Какая же ты милая.
– Это у нас в генах.
Селиверстов улыбнулся и, сгорбившись, поплелся к пассажирской двери.
Костя не особо понимал, что происходит. К тому же он до сих пор плохо видел из-за плавающих черных точек и мутной пелены. Кто заставлял его столько пить? Отчаяние – да, именно оно. Парень протер глаза и вновь уставился на девчонку: она держалась руками за голову, будто ее одолевала жуткая мигрень, и тихо повторяла:
– У тебя еще три часа. Целых три часа.
– Три часа на что?
Девушка перевела взгляд на Костю и пробормотала:
– Завтра в шесть утра подниматься.
– Это паршиво.
– А у вас завтра выходной?
– Да, собственно… нет.
Сестра Артура улыбнулась и с усталым видом подошла к Ромалу, протягивая руку:
– Алина.
– Костя.
Ромал серьезно кивнул, как на собеседовании, и стал разглядывать необычное лицо девушки. У нее и правда было слишком много веснушек: на носу, на щеках, у самых глаз. Глаза, к слову, были такими же черными, как и у Кости, а может, и еще темнее. «Довольно крепкое рукопожатие для девчонки», – подумал Ромал, выпуская ее ладонь и невольно сжав и разжав пальцы.
– Ты его сосед?
– Сосед.
– Молчаливый или вечно недовольный?
Костя пьяно ухмыльнулся и ответил:
– Видимо, вечно недовольный.
– А ты ведь разбил моему брату нос. – скрестив на груди руки, напомнила девушка и выгнула дугой правую бровь. – Ничего не скажешь в свое оправдание?
– Ты, что ли, адвокат?
– Я «что ли» прокурор.
– Артур сам напросился, – пожал плечами Костя. – Я невиновен, ваша честь.
– Навешали друг другу тумаков, а потом решили подружиться? – Девушка вдруг усмехнулась. – Типичные мужики.
Едва Ромал устроился на заднем сиденье, Алина вдавила педаль газа, и машина лихо сорвалась с места, подняв облако пыли. Она черной стрелой пронеслась по опустевшим, будто бы вымершим улицам Санкт-Петербурга, на которые широкими полосами ложился свет фонарей. Летали, парили, смазывались