На грани серьёзного. Дарья Сойфер
в месте получше. Комнатка опустела, даже девушки в наушниках беспрестанно зевали. В телефоне постоянно мелькали сообщения от Ольги и Катюши.
Кира бегло посмотрела на экран: свежий конвертик. Письмо. Проверила машинально, хотя по электронке кроме рекламных рассылок давно ничего не получала. Но теперь писали из клиники: результаты анализов. Длиннющие слова, цифры, выделенные красным. Ниже нормы… Дело плохо? Лечиться?… Что это значит? Таблетки?…
– Номер девяносто три, Скворцова, подойдите к выходу на сцену. Пятнадцать секунд.
Какой-то парень тронул Киру за плечо, она вздрогнула, пошла, споткнулась. Во рту пересохло так, что губы прилипли к зубам, а на голову будто намотали ватное одеяло.
– Что?…
– Идите, девушка, не задерживайте!
Она словно впервые попала на сцену. В глаза ударили софиты, будто кто-то швырнул в нее световую гранату. И Кира не сразу смогла разглядеть людей в зале. С трудом сквозь тающие зеленые пятна она опознала Ольгу, Катю. И чуть ближе, неподалеку от жюри, Эрика. Моргнула, и на нее обрушились звуки. Аплодисменты, голоса, фонящий микрофон.
– Всем… – она прочистила горло. – Всем привет, меня зовут Кира, и я – программист.
Глава 4
Даже если бы к ее горлу кто-то приставил нож, она не вспомнила бы своего выступления. Язык автоматически ворочался во рту, с губ слетали какие-то слова. Кажется, кто-то смеялся. Но по большей части было тихо.
– Ты чего, мать? – уже потом, в подсобке, Саакян сжал ее плечо, и она ошалело уставилась в его обеспокоенное лицо. – Не поздновато для страха сцены?
– А?… Да нет… Не знаю. Голова болит.
– Присядь. Результаты потом скинут по почте. Тебя отвезти?
– Не, я за рулем. А где мои девочки?
– Тебе не стоило бы садиться в таком виде…
– А если эвакуируют?
– Нет, все-таки ты странная, – Эрик прищурился. – Колись, что стряслось?
– Все так плохо? – Она потерла виски и помотала головой, как упрямый козленок. – Нет, лучше не говори. Не хочу слышать, как ты злорадствуешь.
Она шагнула в сторону и неуклюже махнула рукой.
– Ты куда? – удивился Саакян и подался к ней.
– Говорю же: ждут меня. Все, увидимся.
И она ломанулась в зал, не разбирая, что он пытается высказать ей вслед.
Ольга и Катюша олицетворяли дружественную поддержку. Обе кинулись к Кире с ободряющими улыбками. Примерно с таким видом добрые бабушки реагируют на кашу из песка, приготовленную внуком. Мол, очень, конечно, вкусно, но есть это по-настоящему никто не будет.
– Отметим? – нарочито бодро предложила Оля.
– Все нормально, я в курсе, что облажалась.
– Да нууу… Очень неплохо. Ты молодец, – в поисках поддержки Ольга оглянулась на Катю.
– Точно-точно, – закивала та. – Были и гораздо хуже.
Чистое, неиспорченное дитя! Как хорошо, что хоть кто-то еще не научился врать.
– Поехали домой, я в норме, – и Кира