Интервью в чёрно-белом цвете. Валерий Вайнин
чем положено, отправилась доложить. Вплыла к начальству, как лебёдушка, и вскоре вышла, приглашающе указав на дверь. Притом обронила загадочную фразу:
– Задержитесь подольше, чтоб шалава в пролёте оказалась. – Секретарша глянула на стенные часы, стрелки которых показывали без пяти минут два.
Доискиваться до смысла этой реплики Игорь остерёгся. Он просто вошёл в приоткрытую дверь.
Кабинет гендиректора, само собой, был не чета кабинету начальника управления. Отделка, светильники, мебель, словно звёздочки на погонах указывали, кто здесь кем командует. На Могилевича, впрочем, шикарные офисы впечатления не производили: в каких только интерьерах он не побывал. Однако мизансцена, представшая его взору, выглядела занятно и была режиссёрски безупречной.
Гендиректор Ракитин (седеющая шевелюра, костюм-тройка, внешность профессора) сидел на стуле, сочувственно подавшись вперёд, и ладонь его покоилась на рельефном колене молодой женщины, довольно миловидной даже с размазанным по лицу макияжем. Полулёжа в директорском кресле, женщина всхлипывала, очевидно уже по инерции. Глаза её меж тем из-под ресниц стрельнули в журналиста у двери. А Ракитин продолжал говорить приятным низким голосом:
– Ни о чём не тревожьтесь: Горводоканал позаботится обо всём. Похороны, поминки, бытовые проблемы берём на себя. Думайте о своём здоровье. Как ни цинично звучит, но только это теперь и остаётся.
– Спасибо, Олег Тимофеевич, – всхлипнула вдова, глянув на Могилевича. – Даже не знаю, как вас благодарить.
– Господи, какие тут благодарности! – Ракитин убрал наконец руку с её колена. – Такого парня прошляпили! А вы, Нина Николаевна, ещё и благодарите нас! – Женщина едва не бросилась ему на шею. Гендиректор, однако, встал со стула и обратил взор на Могилевича. – Теперь ещё и пресса вцепится нам в загривок. Ведь вцепитесь, Игорь… э-э… Петрович?
Игорь кивнул.
– Да, держи́тесь крепче. У меня два простых вопроса.
Ракитин обезоруживающе улыбнулся.
– Погодите, ошейник на себя надену, с шипами. Но вы, насколько я понял, намереваетесь побеседовать с Ниной Травкиной. Вполне одобряю. – Обойдя кресло, гендиректор положил руку вдове на плечо. – Конечно же, если Нина Николаевна не возражает.
Могилевич был сбит с толку. Откуда, чёрт возьми, взялась эта баба? Неделю назад Вася Травкин на встречу с ним, в кафе, привёл хрупкую сердитую девушку, представил её как жену. Звали девушку Ирой, и в Горводоканале, по словам Травкина, она занимала должность заведующей химлабораторией. Притом именно её голос вчера утром хлестнул Игоря из мобильника известием о гибели Васи. И вот нате вам! Какая-то недоразвитая Нина рыдает в объятиях упыря, выпрыгивая от умиления из платья. И, судя по всему, она и есть безутешная вдова, так её растак. Главспец Травкин, видимо, по каким-то своим соображениям, сыграл с журналистом втёмную.
Игорь произнёс виновато:
– Простите, я переборщил с бестактностью. Интервью с Ниной Николаевной, очевидно, сейчас неуместно.
– Почему же? Я готова, если недолго, – вздохнула госпожа Травкина.
Могилевич приложил руку