Петрушка на балу. Валерий Вайнин
Макарову. Пока задор не пропал.
«Знаешь, где у меня твой задор?!» – едва не выдал Валентин, но сдержался. Они пристроились к телефону-автомату. Трубку опять сняла мать и доложила, что Сережа еще не вернулся: пятница все же.
– Хватит, – буркнул Валентин.
– Нет, не хватит! – ожгла его взглядом Катя – Как он узнал, где я учусь?! Как узнал, что мы сегодня встречаемся?!
Валентин разозлился тоже.
– Я ему сказал! Это тайна государственная?!
Катя притопнула каблучком.
– Трепался бы меньше! А то «пришел, увидел, осудил»! И как я жила без этого?!
Они стояли у телефона-автомата, готовые поссориться.
Валентин опустил взгляд.
– Ладно, есть одна идейка. – Он набрал номер Дины Белых и в коротком разговоре с ее папой выяснил, что «Диночка на прогулке с Сережей, обещали вернуться к одиннадцати». Сообщив это Кате, Валентин отрезал: – Звонить больше не буду.
Катя скривила губы.
– Бабник твой Макаров.
– Ты про Дину?
– Ага. Видела, как они на кухне… Ладно, дело не мое.
Валентин вдруг ощутил себя задетым.
– У Макарова с Динкой ничего нет – пусть гуляют хоть до утра. Не надо грязи.
Катя внезапно успокоилась.
– Конечно, пусть гуляют. – Она взяла Валентина под руку. – И мы с тобой пройдемся. Чтоб ужастик выветрить из головы.
Их прогулка, однако, длилась не долго: Катя все же устала. И главное, Макаров, как Фома Опискин, можно сказать, «блистал своим отсутствием». Валентин проводил Катю, условился созвониться завтра и получил заслуженный поцелуй в щеку.
Дома все уже спали. Валентин прошел в свою комнату, извлек из кармана две записки Макарова и, повертев их в руке, бросил на письменный стол. Затем, раздевшись до трусов, отправился в душ. Вернувшись, он застал у себя сестру. В ночной рубашке Ольга сидела на тахте и при свете бра читала пресловутые записки.
– Это что еще такое?! – рявкнул Валентин. – Ну-ка, брысь!
– Не ори, предков разбудишь, – прошипела девочка. – Киселем ты был, киселем останешься.
– Ах ты задница с ушами… – задохнулся от возмущения старший брат. – Вали отсюда, пока не огребла.
Ольга не шелохнулась.
– Там был Макаров, да? Так и знала, так и знала…
– Что ты знала?! Спать иди!
– Ага, щас! Тут меры принимать надо!
Валентин прыснул. Злость его улеглась.
– Какие меры, козявка нахальная?
Чуть подумав, Ольга скомкала записки.
– О’кей, поступаю в балетное училище.
Валентин не рассмеялся, так как хорошо знал свою сестру.
– Тебе уже двенадцать, – заметил он рассудительно. – Для балета ты старуха. Угомонись.
Поднявшись с тахты, Ольга пошла к двери и на пороге обернулась. Сквозь ночную рубашку проступала ее угловатая фигурка.
– В балете я буду лучшей, – отчеканила девочка. – Валька, ты меня знаешь.
Валентин обалдело присел на тахту.