Приготовь мне завтрак. Татьяна Алексеевна Горьковская
Пить много и мне не хотелось, я боялась, что может вновь начаться сильная головная боль. Больше всех был пьян Макс.
– Дорогая, принеси еще бутылочку виски на верхней полке справа от холодильника. Господь подарил виски человечеству, грех его нам не принять, а я, знаете ли, очень религиозный человек и окунаюсь в веру до дна, – парировал Макс с пьяным добродушием.
– Макс, может, хватит заниматься нырянием сегодня? А то еще будешь завтра на больничном весь день находиться. Ты же помнишь, мы завтра вместе хотели в кино сходить, прогуляться в парке, пока у тебя появился выходной, – ответила Луиза немного с нервной раздраженностью.
– Дорогая, – повторил Макс, – я всё прекрасно помню. Отдел моего головного мозга, отвечающий за память, не утратил свою функцию, и будь так добра, у меня сегодня праздник! Ко мне приехали мои друзья, и им явно не хочется слушать твои планы на завтрашний день, – с повышенной интонацией ответил Макс.
Алкоголь – опасный друг. От добродушия до ярости может быть всего лишь одно слово, особенно для таких переменчивых личностей, как Макс. Я заметила, как блеснули на секунду глаза Луизы. После его слов она резко встала, задев стол руками, и послала в сторону Макса яростный взгляд:
– Не «ТВОИ» планы на завтрашний день, а «НАШИ». Всё-таки, кажется, плохо работает твой отдел памяти, раз ты забыл, что мы женаты уже три года.
– Нет, кажется, это ты забыла, что именно я обеспечиваю нашу семью и плачу за всё, в том числе и за предстоящие завтрашние походы в театры или кино. Поэтому, если я хочу сегодня отдохнуть и завтра болеть, так тому и быть, – ответил Макс, не скрывая уже своей злости.
Теперь слезы Луизы больше не скрывались, смахнув их небрежно рукой, она быстро ушла из гостиной в спальню. Атмосфера в воздухе стало напряженной. Диана последовала вслед за Луизой. Поднимаясь из-за стола, я бросила Максу:
– Молодец Макс. Ты показал, насколько же ты можешь быть высоконравственным и духовным человеком, пока получаешь то, чего желаешь.
Оставаться с пьяным Максом за одним столом больше не хотелось. Закрыв за собой дверь спальни, я увидела, что Луиза сидит на кровати вся в слезах и рядом с ней Диана старается утешить ее. Мне стало жаль Луизу. В семейных отношениях она просила немного, всего лишь необходимое человеческое понимание в трудное для нее время. Ведь без понимания нет вообще смысла в человеческом существовании. Через закрытую дверь я услышала, как Виктор успокаивает пьяное бунтарство Макса. Луиза через слезы пробормотала:
– Диана, я больше так не могу! Он совсем не хочет меня понять… Как мне здесь тягостно быть одной, хоть и стараюсь чем-нибудь отвлечь себя… Позвоню родным, знакомым, но это лишь временное облегчение, к тому же у них своих забот хватает. Разве я много прошу?
– Нет, конечно, нет, – вздохнув, ответила Диана.
И Луиза плакала и плакала. Диана обняла ласково ее за плечи, а я просто сидела рядом с другой стороны кровати, слушая поток