Кузя, Мишка, Верочка… и другие ничейные дети. Татьяна Губина
работу и сидеть с Мишкой.
Когда открывалась дверь на детский этаж, Мишка поворачивал голову и смотрел. Большие глаза, обведенные черными кругами. «Мама, – говорил он, – мама?». В это время в другую семью забирали девочку, Мишкину ровесницу. К девочке приходила новая мама. Мишка не выдерживал. Он стал агрессивным. Воспитатели не справлялись. Мишку положили на обследование в клинику. В психоневрологическую.
Пока Мишка был в клинике, пытались что-то сделать, в чем-то разобраться. Пытались встретиться с Ирой, беседовали с бабушкой. Ира отказалась забирать Мишку наотрез. Передала через бабушку. Пытались понять, где была сделана ошибка? Отдали Мишку в слишком молодую семью? В семью, которая переоценила свои силы? Отдали гиперактивного ребенка? Но есть много позитивных случаев – гиперактивность у детей постепенно сходит на нет. Не работали с бабушкой «до» принятия ребенка? Вот это, пожалуй, да. Готовить нужно обязательно и будущих родителей, и того, кто будет непосредственно воспитанием заниматься. На бабушку все это обрушилось, как лавина. А она-то – хотела «внучка». «Сиротку», которого и пожалеть можно, и поплакать вместе с ним. А чтобы он «на ушах стоял» – это уж нет, извините.
На следующий день Мишка должен был приехать из клиники. Подходящей семьи для него на примете не было. В детском доме его оставлять было нельзя. Выход был один – найти Мишке временную семью. Такую семью, которая может принять ребенка, не зная заранее, сколько он там пробудет – может, один день, а может – месяц. Семью, которая сможет принять ребенка сразу. И стать для него – временным убежищем. Чаще всего в таких ситуациях патронатный детский дом обращается к тем, кто уже давно и успешно воспитывает детей.
Как же искать такую семью? Да очень просто – сел на телефон, и обзваниваешь всех, кто в списке. Тех, кто прошел подготовку, и собрал документы, но ребенка еще «не нашел». Всех подряд. Двадцать пять раз скажут «нет», на двадцать шестой – согласятся. Была в детском доме одна сотрудница, социальный работник. Гений общения, иначе не скажешь. Как-то так у нее получалось – и поговорит с человеком, и ситуацию быстренько объяснит, и спросит так ненавязчиво – мол, не согласитесь ли. Спросит так, что людям и согласиться легко, и отказаться не стыдно, если они – не могут. Только вот с Мишкой что-то никак не везло. Кому ни звонили – никто не соглашался. А директор сказала – домой не пойдете, пока не найдете семью. Потому что Мишке в детский дом возвращаться ну никак нельзя.
Она была права. Пока Мишка был в больнице, он все маму ждал. Маму Иру. Любил он ее очень. И, как всякий любящий человек, не мог поверить в то, что его бросили. Он убедил себя в том, что из больницы поедет – к маме. Я думаю, папа тоже подошел бы. Как же тогда отправлять ребенка к чужим людям, спросите вы? К чужим, конечно, хуже, чем к маме. Только вот в детский дом – еще хуже. Полный крах. Смерть надежды. Разбитое сердце.
Была у нас одна семья в списке.