Не убоюсь я зла! Частям особого назначения посвящается. Евгений Баранов
в его мозг ввернулся сигнал опасности. Открыл глаза от тревожного чувства – «чужой». Напротив, уставив на него большие темные глаза, не мигая, стоял зверек. Немного похож на нашу лису, но меньше, его покрытые редкими волосами уши чутко встрепенулись. Джон поймал себя на мысли, что они чем-то похожи, наверное, своей настороженностью. Проснувшись окончательно, долго не мог понять, как это так его угораздило опростоволоситься. Мало того, что дрых как пожарное ведро, так еще и шишку набил почему-то на затылке. Перед ним были опять проклятые горы, он лежал в расщелине между двух камней размером с хороший курятник. Что называется-отдыхал в тенечке. Ну ничего, скоро должны появиться приятели, они не дадут умереть от скуки. Медленно поднимаясь на уступы, гадал, что еще может его удивить и порадовать. За исключением, разумеется, большого новогоднего стола, крепкой бани с веничком, широкой кровати с белоснежными, хрустящими простынями, мягкой подушкой и пушистым одеялом. И чтобы можно было спать, спать. Но вот беда, что сначала есть или спать, или может быть руки помыть? Вопрос казался неразрешимым. А тут еще этот сон. Дурацкий конечно, а может нет? Продолжая подниматься, краем глаза глаза заметил несколько автомашин, а точнее – три. Как раз по ходу движения. Колонна двигалась медленно. Звука моторов не было слышно. Машины были до боли знакомы. Да это же наши «КАМАЗы», вот ведь дожил, так и себя скоро не узнаешь. Непроизвольно ускорил шаг, потом побежал. Кричать бесполезно-далеко, не услышат. Стрелять-так пожалуй еще и ответят. Задыхаясь бежал наперерез движению. Одна мысль – успеть, а там наши, свои. А свои – они и в Африке свои, это каждый знает. Перевалил через гребень, на мгновение замер и рухнул за камни. Машины еще не дошли до поворота, за которым их ожидала неприятная встреча. Не успеть. Все-таки рискнул, побежал, перепрыгивая через камни и щели вниз. Спускаться вниз труднее чем идти вверх. Сухой звук автоматных выстрелов, гулкие взрывы гранат и хлесткие разрывы мин, торопили его все больше и больше. Не успел. Оказавшись у дороги метрах в ста – осмотрелся. Около машин ходили люди в знакомой черной форме, по-хозяйски и деловито суетясь выбрасывали из кузова ящики и какие-то мешки. Двое вытащили из кабины раненого, видимо водитель. Последовал пистолетный выстрел в стриженный затылок, и тело русского осталось лежать в дорожной пыли. Наверно он озверел от этой, в общем то обычной на войне, сцены или от прошедших дней, а может от всего этого вместе. Выскочив на дорогу перед машинами и дико крича, поминая всех ближних и дальних родственников, расстреливал в упор набегающих солдат. Сменить магазин не успел. Первый, кто выскочил из-за кабины «КАМАЗа» получил нож в горло, его М-16 с подствольным гранатометом поменял хозяина и всем остальным стало еще хуже. Двое оставшихся воинов аллаха плотно засели за последним «КАМАЗом» и взять их оттуда было нечем. Время работало на них. Пыл боя спал. Пора раскинуть мозгами. Уйти уже не удастся.