Альтернатива для дураков. Чингиз Абдуллаев
кто-то из нас Дятлова задушил и все эти подлянки устроил?
– Не думаю, – невозмутимо отозвался Хонинов, – просто мы два месяца глупо себя ведем. Нам самим нужно было работать, а не ждать, пока прокуроры и следователи во всем разберутся.
– Ты же помнишь, что нам сказал Краюхин, – встрял Маслаков, – он просил нас не высовываться. Да и Баркова этого давно убили. Чего мы будем копаться, если за нас все равно отомстили?
– Это еще неизвестно, – почему-то мрачно заметил я, и все уставились на меня. Я попытался сделать вид, что ничего особенного не сказал. Но все трое смотрели на меня, и я понял, что должен еще что-нибудь добавить.
– Бессонов погиб, – словно спрашивая, говорит Аракелов.
– Правильно, – согласился я, – но ведь кто-то послал этот конверт из министерства? И я знаю, кто.
Вот тут у Маслакова рука дернулась, и он пиво чуть не пролил себе на брюки. Сережа Хонинов на него посмотрел, потом на меня и строго так сказал:
– Ну?
– Я думаю, что Александр Никитич сыграл здесь не последнюю роль, – неохотно сказал я.
Вообще-то, я – сука. Нужно было давно им все рассказать. Но я просто устал. И немного боялся. Видел я, сколько моих товарищей они за день угрохали. И думал отсидеться, никому и ничего не рассказывать. А может, просто хотел выждать время и сам все разузнать, чтобы ребят еще раз не подставлять. Я и сам не знаю, что я хотел, но про мои приключения я им подробно не рассказывал. Вернее, рассказывал, но всегда упускал одну подробность. Что я перед тем как в управление приехал, еще в министерство заезжал. И там точно убедился, что за всеми этими событиями стоял Александр Никитич. Но наш бывший генерал был уже давно на том свете, а я очень не хотел неприятностей.
– Это мы и сами знаем, – строго сказал Хонинов, – ты, Никита, не темни. Ты нам лучше скажи, что ты знаешь еще. Я ведь чувствовал, что ты что-то скрываешь, не до конца договариваешь. Но думал, ты ребят погибших выгораживаешь, не хочешь лишний раз их пачкать.
– Верно, и ребят тоже не хотел лишний раз марать. Я вас подставлять не хотел. Я, кажется, знаю, кто мог послать такой конвертик.
Хонинов поставил свою кружку на стол и строго на меня посмотрел. Так строго, что мне сразу неприятно стало. Словно это я был предателем. И меня нужно было на куски резать как убийцу Влада. Я первый отвел глаза. А потом сказал:
– Прости, командир, но я думал – так будет лучше. Не хотел вас в это дерьмо снова втягивать. Думал, без вашей помощи обойдусь.
– Ты уж говори, раз начал, – посоветовал мне Хонинов.
– Мне Людмила Кривун перед смертью успела сказать, что ей звонили из министерства в десять часов вечера. Позвонили и сказали, чтобы она была готова к ночному выезду.
– Ну и что? – разочарованно спросил Аракелов.
– Сейчас объясню. А от Леньки Свиридова, который дежурил в ту ночь, я узнал, что сообщение о группе Коробка поступило только в одиннадцать вечера. Значит, кто-то точно знал, что Метелина позвонит в одиннадцать часов и в ту