Жонглёр. Алексей Владимирович Баев
этих игр? Стой… Ну, послушай же!
Однако пальчики ее уже расстегивали пуговицы. Сколько же их тут? Мрак. Проклятый камзол…
Зов плоти – не зов, настойчивое требование – сдерживать стало решительно невозможно.
Марчелло толкнул спиной дверь и, когда та раскрылась, увлек визави внутрь, на ходу стаскивая с себя одежды. Лукреция даже не думала сопротивляться. К дьяволу ваше кокетство! Природе следует подчиняться!
Юноша сосредоточенно сопел. Как старый уставший осел. Фу! Но действовал при том слишком уж деловито – словно разделывал свиную тушу. Движения Марчелло были точны, а вздохи напоминали звуки… Нет, он настоящее животное! Вьючное! Лукреции стало смешно. Наконец кавалер полностью обнажил партнершу, и теперь, сидя на краешке огромной кровати, мерзавка с любопытством наблюдала, как тот стаскивает с себя длинную батистовую сорочку. Узкие сапоги и бархатные панталоны валялись на полу. Прямо поверх ее роскошного бального платья.
Любовник набросился на Лукрецию с рычанием… нет, уже не осла! Нубийского льва! Жестко схватил за горло и резко всадил горячее и разбухшее мужское естество ей рот. Было не просто больно, прекратился доступ воздуха. Чем? Как дышать? Боже, помоги! Она из последних сил колотила насильника по плечам слабыми ручонками, царапала его спину ногтями… Все тщетно. Отвратительный живой кляп проникал все глубже и глубже, разрывая горло… Господи, какая адская мука! Помоги, Господи… Нет, она хотела совсем не так. Все неправильно. Все гадко, страшно, плохо… Она потеряла сознание. А очнулась от того, что в лицо ударила горячая струя. Липкая и тошнотворная. Отвратительный кисель залил нос, глаза, стекал сейчас в уши.
Лукрецию вырвало. Она чуть не захлебнулась в этой смеси из спермы и собственной блевотины. Но и почувствовала страшное облегчение. Все. Слава Всевышнему, все закончилось…
Однако то, что произошло дальше, заставило б содрогнуться и крепкого духом воина.
Дверь распахнулась. В спальню ворвался брат. Лицо, перекошенное гримасой ярости. Свирепое, страшное. В руке сверкнул лезвием длинный кинжал, который через секунду опустился на плоть подлого любовника. Под корень той самой ее части, что недавно не просто жила – требовала подчинения. И удовлетворения… От представления, устроенного синьором Кошмаром спас новый обморок…
Сколько времени она провела в забытье, Лукреция представить не могла. Однако придя в себя, обнаружила, что лежит под уютным тяжелым одеялом. В левом кулачке ее было что-то зажато. Мягкое, влажное, скользкое… Что?
Она знала. Да. Потому и не могла выпустить, отбросить. Как не могла и заставить себя посмотреть.
Марчелло рядом не было. Никого не было.
Немного времени спустя из коридора, со стороны лестницы, раздались быстро приближающиеся шаги. Дверь открылась. На пороге застыл он. Цезарь. Братец улыбался. Но лучше б никому не видеть той улыбки!
Простояв так с минуту, Чезаре прикрыл за собою дверь, приблизился к кровати, уселся на край.
– Ну, как