Культурология. Дайджест №2 / 2018. Ирина Галинская
литературы периода Станислава Августа представляет собой трагедию в истории славян. Все эти писатели умирали в трауре и отчаянии: перед нами похоронная процессия, провожающая родину в могилу. […] Всех этих людей можно сравнить со встречающимися нам порой безумцами – на протяжении дней своих они не проявляют и тени разума, но порой перед кончиной вспоминают прожитые годы и умирают, полные сожаления о загубленной жизни» (цит. по: с. 55).
XVIII столетие оставило после себя живописную мозаику произведений, художественно совершенных, интересных, вошедших в канон польской литературы, и множество стихов, написанных по случаю, свидетельствующих о литературной культуре общества Первой Речи Посполитой. XVIII век дал нам «Мазурку Домбровского» – польский национальный гимн, написанный Юзефом Выбицким, королеву польских колядок – «Песню о рождении Господа» («Бог рождается, мощь робеет…»), сочиненную Карпиньским, две его поэтические молитвы, в XIX и XX вв. получившие широкое распространение в домашнем – личном – религиозном обиходе: «Утренняя песня» («Когда занимается утренняя заря») и «Вечерняя песня» («Все наши дневные дела»), басни и сатиры Игнация Красицкого, занявшие прочное место в школьной программе, несколько драматических произведений, до сих пор не сходящих со сцены. Если показателем ценности литературного произведения считать степень его известности, литературу Просвещения следовало бы причислить к художественным вершинам. Следует отметить, что граждане Речи Посполитой связывают с литературой второй половины XVIII в. корни своей идентичности.
Классицизм – главная литературная доктрина на протяжении почти всего польского Просвещения. Это направление поддерживал король, считалось, что оно способствует реформам литературы, развитию журналов, воспитанию нравов, европеизации сарматской культуры. Авторы обращались к жанрам античного происхождения: сатире и письмам, одам, поэмам, басням. В период польского Просвещения басни были необычайно популярны; вышло 13 отдельных томов басен, к этому жанру обращалось более 50 писателей. Античную традицию в духе Эзопа или Федра, обогащенную в XVII в. во Франции Жаном Лафонтеном, дополнили произведения открытых французами восточных авторов: арабские басни Локмана и индийские – Пилпая.
Басня опирается на устоявшиеся аллегории, простые сюжетные ходы, легко прочитываемые параболы. Наиболее выдающийся из польских писателей-классицистов, Игнаций Красицкий (1735–1801), публикует сборник «Басни и притчи» (1779), который сразу входит в школьную программу и остается в ней и сегодня. У Красицкого все так, как полагается в басне. Есть неправый и есть тот, кто знает, как надо, и поучает. Есть морализаторская притча, подводящая к дидактическому выводу. Есть персонажи и ситуации, знакомые читателю по Эзопу Фригийскому и Лафонтену. На первый взгляд, все соответствует вековым традициям жанра.
Однако после внимательного прочтения этих басен появляются сомнения. Красицкий переворачивает с ног на голову привычные аллегории. В эпоху, когда философия стала орудием практического