.
связь – как между полками, стоящими в обороне, так и каждого полка со штабом. Но самое главное дело предстоит охотничьим командам (разведротам), а также казакам полковника Мищенко, которым необходимо выяснить те направления, с которых будет наступать противник. Это нужно для того, чтобы подготовить ему достойную встречу. Времени до решающих событий осталось совсем немного, и если мы за ближайшие несколько дней не сумеем сделать то, что никак не делалось в то время, когда этот рубеж был занят нашими войсками, то грош нам всем цена. Завтра утром мы с Федором Эдуаардовичем ждем каждого из вас с подробными рапортами об обустройстве обороны на вверенных вам участках. Вперед, господа, время не ждет.
15 апреля 1904 года, полдень по местному времени. Острова Эллиота, пароход «Принцесса Солнца»
Дарья Михайловна Спиридонова (почти Одинцова), 32 года.
Удивительные у Ольги глаза. По ним сразу видно, грустит она или радуется, беспокоится или находится в состоянии безмятежности. Кроме того, в их глубине мерцает отблеск ее внутреннего мира, и видно, что мир этот весьма богат. Ну как же – художница, музыкантша. Тонкая, искренняя душа… Но при этом достаточно сильная натура – и это хорошо ощущается, когда она сидит рядом. Сила ее в том, чтобы преодолевать жизненные обстоятельства в том, что возможно преодолеть, и в то же время уметь смиряться с неизбежным, а также меняться навстречу новому, и при этом сохранять нетронутой свою внутреннюю суть… Удивительная женщина!
Сейчас мы находимся у меня каюте, куда я привела Ольгу для того, чтобы переговорить «между нами, девочками». Грустная, или, скорее, задумчивая, она стояла на палубе, когда после обеда я проходила мимо. Что-то мелькнуло в ее глазах – словно немая просьба выслушать безмолвный крик ее души. Но вслух она не решилась сказать мне ни слова, только кивнула с легкой застенчивой улыбкой…
И я, естественно, не смогла оставить ее стоять там в одиночестве и дальше, хотя и собиралась заняться своими делами на берегу. Ничего, дела подождут, они и так крутятся как хорошо смазанная и отлаженная машина. Вместо того я по-простому предложила Ольге попить чаю в моей каюте. Ну, это просто мы так говорим: «попить чаю», на самом деле при подобных обстоятельствах это подразумевает предложение пообщаться по душам. И пьют при этом не только чай или совсем даже не чай. Но как бы то ни было, Ольга с радостью приняла мое предложение – видимо, то что она хотела выплеснуть наружу, уже давно жгло ей язык.
Сложив руки на коленях и чуть свесив голову набок, она несколько отстраненно наблюдала, как я завариваю чай, насыпаю в вазочку конфеты с печеньем. Взор ее был чуть затуманен. Ну да, причина грусти понятна – ведь Новиков уехал на войну… Надеюсь, им удалось попрощаться как следует – ну, то есть, поговорить наедине о совместных перспективах… Тьфу, пришлось мне себя одернуть, – не о перспективах, а о любви! Ведь любовь главное – там, где есть она, там есть и перспективы. Что ж я так выражаюсь-то (хоть и мысленно), словно боюсь назвать вещи своими