Великий князь Цусимский. Александр Михайловский
крейсеров. Теперь следовало ожидать, что спустя какое-то время эти грозные пушки обрушат свои снаряды уже на японские головы. А пока, имея на вооружении только легкие полевые пушки образца 1898 года, предназначенные исключительно для ведения настильного огня и к тому же лишенные противооткатных устройств, выкурить русскую пехоту из глубоких окопов, нарытых ею буквально за несколько дней, не представлялось возможным.
И только совсем недавно от офицера-перебежчика, сумевшего на утлой лодчонке под покровом темноты переправиться через Ялу под шквальным огнем русских стрелков, мы узнали страшную для нас новость. Смертельно раненый русской пулей, этот человек сообщил нам о том, что не только генерал Куропаткин был отстранен от командования всей Маньчжурской армией, но также от командования противостоящим нам Маньчжурским отрядом наследником русского престола принцем Майклом был отставлен вялый и безынициативный генерал Засулич. На этом посту его сменил храбрый до безумия и очень активный генерал Федор Келлер, который поклялся драться до последней капли крови последнего русского солдата. Кроме того, перед смертью перебежчик сообщил, что дьявольски хитрый план этого сражения придумали люди принца Майкла, а генерал Келлер только поклялся в том, что будет его неукоснительно придерживаться. И что нам было делать в током случае, когда все наличные силы у нас уже были втянуты в сражение, перелома в ходе которого пока даже не просматривалось? Мы должны пытаться довести наш план до конца или прекратить атаки и попытаться понять, во что это для нас может вылиться. К несчастью, уже понесенные потери, растраченные боеприпасы, а также поврежденное и уничтоженное военное имущество не давали второму варианту никаких шансов на существование. Только безоговорочный успех и прорыв русских позиций могли бы позволить генералу Куроки оправдаться за уже понесенные потери.
18 апреля (1 мая) 1904 года, полдень. Тюреченская позиция на реке Ялу.
Полковник морской пехоты Александр Владимирович Новиков.
Генерал Куроки не сразу понял, что здесь ему теперь не тут, и с достойным дятла упорством долбился в оборону шестой восточносибирской дивизии на Медвежьей сопке. И опять, как и в прошлый раз, два пехотных полка сдерживали атаки почти всей японской армии, но только на этот раз они сидели в глубоких окопах и щелях на почти неприступной высоте, и взамен выбывших по ранению или смерти солдат и офицеров в окопы регулярно поступало пополнение. Кроме всего прочего, на части, обороняющие Медвежью сопку, работала чуть ли не вся артиллерия Восточного отряда, ибо других целей считай что и не было. Этот Куроки зациклился на несчастной горушке, как подросток на предмете своей несчастной любви, и домогался ее любой ценой. Впрочем, попытки прощупать нашу оборону в центре позиции кончились для него весьма печально, поэтому он и не прекращал попытки сокрушить наш левый фланг и выйти на задуманный изначально обходной маневр.
Но обстановка